Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента - Сергей Полозков Страница 9

Когда раствор перенасыщен, стоит только в одном месте появиться центру кристаллизации и из него сразу начинает вырастать кристалл. Так и в обществе. После моего выдвижения формально ничего не поменялось. Власть успокоилась, и меня даже пригласили вместе с институтским начальством в райисполком.

Сергей Васильевич Гладышев, председатель райисполкома, очень, кстати неплохой дядька, рабочая лошадка без устали везущая свой воз [10], поблагодарил весь коллектив за активное участие в предвыборной кампании, а мне сказал, что с удовольствием приглашает меня поучаствовать в местных выборах через год.

Однако затем на меня начали выходить неформалы всех мастей. Я уже упоминал о странном жителе Московского района, который тоже пытался выдвинуться по месту жительства и не смог собрать нужное количество людей. Он позвонил мне по телефону, пригласил домой и изложил свой, как ему казалось, единственно верный способ удовлетворения всех нужд народа. По его мнению, надо провести опрос всех жителей по поводу их нужд, занести их чаяния в специально разработанные им таблицы по интересам и начать их удовлетворять. Всего и дел то! При этом он защищал свою идею так отчаянно, не желая видеть ее нелепость, что спорить было невозможно.

Сколько же я таких потом повидал и в стенах Белого Дома, и на приемах граждан! В подавляющем большинстве случаев их бурная деятельность была связана с ослаблением в период перестройки контроля над психическими больными, так как пресса превратила психушки чуть ли не в заведения, созданные исключительно для того, чтобы засадить туда всех инакомыслящих.

Жизнь показала, что советские психиатрические лечебницы были наполнены отнюдь не только диссидентами, и выпущенные на свободу больные [11], составляли значительную часть политически активных граждан.

Но выходили на меня и вполне нормальные и очень интересные люди, озабоченные преобразованием нашего общества. Так я познакомился с Олегом Масловым, инженером завода имени Фрунзе, выпускником радиофизического факультета Политехнического института. Он рассказал мне о разных неформальных клубах, которые плодились как грибы, про Демсоюз, (организация, которую возглавляла безумная Новодворская [12]), про подробности попытки Бори Немцова попасть в депутаты СССР. До этого Борис прославился своей борьбой с Атомной ТЭЦ и благодаря ему и иже с ним город лишился уникального технического сооружения и возможности практически бесплатного отопления сотен домов для жителей Приокского района.

Впоследствии наше общение, хотя и не частое, продолжалось до самой смерти Олега. Он умер в 2012 году, не дожив до 55-летия, сильно болел, никогда никому не рассказывая о своих болячках. Позже, в 90-м году, его избрали депутатом нижегородского горсовета, а затем освобожденным председателем комиссии по экономической политике. Потом он был одним из основоположников травкинской демократической партии, раскусил истинную суть новой власти, оказался в оппозиции, и даже в 1995 году выдвигался в губернаторы Нижегородской области.

Последние годы Олег занимался политологией, вел собственный сайт «Еженедельное аналитическое независимое обозрение» (www.polit.nnov.ru) и был «свободным художником», зарабатывая на жизнь участием в предвыборных кампаниях. Он даже разработал свою теорию «холодных выборов», описывающую процедуру раскрутки человека задолго до начала выборов. Ясно, что такие заработки были нерегулярными и последние годы он, мягко говоря, не жировал.

Однако политологией он занимался вполне профессионально. Наиболее известной его работой стала статья в «Независимой газете», где он вместе со своим другом социологом Прудниковым, опираясь на данные выборов во Владивостоке и Нижнем Новгороде, во время которых были накануне голосования сняты кандидатуры наиболее перспективных кандидатов (во Владивостоке — Черепкова, а в Нижнем Климентьева) и поэтому число голосовавших против всех зашкаливало, заявили о том, что вскоре это станет массовым явлением. На мой взгляд, это было явным преувеличением, но наша трусоватая власть, испугавшись таких пророчеств, быстренько удалила такую возможность из наших бюллетеней. Так что теперь, благодаря Олегу, (он то, конечно этого не хотел), мы не можем послать всех наших властителей куда подальше, проголосовав против всех. А иногда очень хочется.

Но все это было потом, а тогда, несмотря на то, что рассказы Олега были крайне интересны, мне их было мало, потому что они были связаны с нагорной частью города, расположенной на противоположном от нашего Сормовского района берегу Оки.

Поэтому я сильно обрадовался, когда на меня вышел некто Семен Булаткин — рубщик цеха СКМ завода «Красное Сормово», который решил создать политклуб для рабочих. Мы с ним были немного знакомы по литературному объединению при газете «Красный Сормович», которое вместе с ним посещали. Узнав о моих «подвигах в кинотеатре», он пригласил меня на свой клуб.

На первом же заседании он заявил, что в клуб будут принимать исключительно по классовому признаку (я исключение), так как права рабочих должны отстаивать только они сами. Вообще в течение нескольких заседаний я понял, что главное для Семена найти врагов и самозабвенно с ними бороться. Поэтому ничего удивительного нет в том, что впоследствии Семен стал классическим «ельциноидом» и во время событий 93 года объявил меня врагом народа. До этого было еще далеко, но, тем не менее, хотя излишней прямолинейностью и непониманием сложностей устройства общества отличался не только Семен, после нескольких заседаний я понял, что в рабочем клубе, прежде всего, надо проводить длительную разъяснительную работу и, что его лидер занимает слишком экстремистскую позицию.