Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной - Феликс Курлат Страница 9

Командир роты приказал залечь в придорожном ельнике и открыть огонь, что и было сделано. Двум бойцам он сказал: «Выдвинуться вперед, приготовить бутылки с горючей смесью, подпустить танки на близкое расстояние и поджечь их». В это мгновение из одного танка раздалась пулеметная очередь. Командир замертво упал. Был ранен и его заместитель А. П. Михайлов. Его вынес из боя через заснеженное поле Шавла Челидзе. Один танк был подбит, а пехота, отрезанная от танкового прикрытия, повернула назад. Это была одна из первых больших схваток омсбоновцев с фашистами под Москвой [8].

События 22 ноября под Клином, когда сюда прорвались немцы и необходимо было взорвать заминированные поля, подробно описаны И. Давыдовым. Он особенно выделяет мужество, проявленное здесь А. П. Шестаковым, Шаровым, парторгом батальона Гудковым, младшим лейтенантом Слауцким, замполитрука Юдичевым и др. Задача была выполнена. «…Красноармейцы, – пишет автор, – подбегали к шоссе и отскакивали назад. По снегу ползли струйки дыма. И как-то внезапно десятки взрывов, слившись в один, раскололи воздух. Образовалось густое черное облако. А люди, не ожидая, когда осядут комья и пыль, бежали к другим фугасам. И новые десятки взрывов сотрясали землю. Самолеты противника, прошивая очередную густую пыль, пытались отогнать батальон от дороги. Но тщетно» {55}.

Танковую атаку отразили и другие подразделения. Особенно ожесточенными они были против роты под командованием старшего лейтенанта К. Лазнюка. Здесь отличились отделения Круглякова и Худолеева. Был убит на боевом посту Пантелеймон Лепешинский, комсомолец, племянник соратника В. И. Ленина Пантелеймона Николаевича Лепешинского. Общее руководство боями осуществляли командиры батальонов М. С. Прудников и П. А. Коровин, комиссар П. П. Шаров и начальник штаба А. П. Шестаков.

В воспоминаниях А. Авдеева об этом же говорится: «Когда на шоссе между немцами и батальоном не осталось советских войск, поступил приказ немедленно взорвать шоссе. Вслед за командованием батальона поднялась рота во главе с Кириллом Лазнюком, а за ними и другие подразделения. Они поджигали бикфордовы шнуры, подведенные к заложенным минам.

Затем волна бойцов быстро отхлынула от шоссе, залегла, ожидая, когда тонкая струйка огня добежит до фугаса. И тут раздались мощные взрывы, разворотившие шоссе; в воздух взлетели куски камней и мерзлой земли. На месте взрыва еще стояло густое облако, а воины уже бежали к новым фугасам и поджигали их. Так, отходя в сторону Солнечногорска, омсбоновцы на протяжении двадцати километров взорвали шоссе, отбиваясь огнем стрелкового оружия и гранатами от наседавших автоматчиков» {56}.

Героизм проявили мотоциклисты бригады и особенно бесстрашный сержант 1-го батальона Эдуард Соломон (Э. Колошин), бывший испытатель мотоциклов. Достоянием всей бригады стал такой эпизод. На мотоцикле он влетел в Ямугу, где несколько часов назад была наша часть. Но Ямугу только что взяли немцы. Быстро оценив обстановку, Эдуард бросил в их сторону всегда припасенные в мотоцикле гранаты и, развернувшись на бешеном ходу, умчался {57}.

М. Ф. Орлов характеризовал его как человека, не знавшего страха, а его мотоцикл называл то разъяренным зверем, то кроткой овечкой, но всегда послушным хозяину {58}.

Отличился и другой мотоспортсмен – неоднократный призер соревнований на первенство СССР Равиль Губайдулин. Еще в боях с белофиннами он был награжден медалью «За боевые заслуги».

Когда на одном из участков шоссе под Клином минерам срочно потребовались детонаторы, Равиль, сделав на телогрейке надрезы, вставил в них детонаторы, надел сверху полушубок и, рискуя ежеминутно взорваться, доставил опасный груз по назначению {59}.

Хорошо показали себя и другие мотоциклисты: Юрий Король – связной при М. Шперове, Василий Лебедев, Виктор Сафронов, Георгий Брягин, Виктор Дробицкий, Хосе Гросс и др.

Связь между подразделениями поддерживалась и посредством радио. В распоряжение М. Шперова начальник службы связи майор А. Л. Ломоносов выделил специально группу во главе с воентехником 2-го ранга А. Гусевым. В нее вошли испанец-интернационалист Адольфо Мартинес, а также механик-водитель М. Орлов и другие бойцы.

Одно из подразделений работало около Солнечногорска. Этот город представлял собой в ноябре 1941 г. важный стратегический пункт, где проходило северо-западное острие «клещей», которыми немцы пытались охватить Москву с севера и юга. Поэтому вывод из строя нескольких километров такого шоссе, как Ленинградское, в этом месте в значительной степени способствовал срыву планов врага.

Как это произошло, подробно отражено в мемуарах командира саперной роты М. И. Загородникова {60}. Ее бойцам и командирам из 40 человек было поручено подготовить к электрическому взрыву участок Ленинградского шоссе. За короткое время вручную были вырыты в твердом грунте 80 шурфов двухметровой глубины, заложено в них по 100 кг взрывчатки и по 400-граммовой толовой шашке с электродетонатором. Каждая пара шурфов подсоединялась параллельно к главной электромагистрали, проложенной вдоль шоссе от взрывной машины до самой дальней пары шурфов.

Солнечногорск внезапно заняли немцы, но приказ о взрыве не поступил. Фашистские автоматчики уже обстреливали саперов из леса, а танки из Солнечногорска открыли орудийный огонь вдоль шоссе. Приказа о взрыве все еще не было. Обстановка складывалась тяжелая. Снаряд из танковой пушки перебил электрический провод подготовленной системы. Рядовой Селезнев под огнем автоматчиков и танковых орудий ликвидировал обрыв. Но почему запаздывает приказ? Минуты казались часами. Скромные саперские боеприпасы были на исходе, но бойцы не дрогнули, не отступили, паникеров не оказалось. Приказ привез отважный связной-мотоциклист – испанец Гросс.

Подрывникам была дана команда отойти от дороги. Один поворот рукоятки ПМ-2 – и четыре километра шоссе взлетели на воздух. Все 40 электродетонаторов сработали безотказно.

На Рогачёвском шоссе события разворачивались так же, как и в районе Клина. Здесь через небольшой населенный пункт Мостки шла прямая дорога на Яхрому и на Москву. Перекрыть здесь дорогу означало преградить ближайший путь к Москве {61}.

Что происходило на Рогачёвском шоссе, подробно, день за днем, зафиксировано в дневнике лейтенанта (позже – полковник в отставке) А. И. Авдеева. Омсбоновцы этой группы появились здесь 22 ноября и приступили к работе на правом берегу реки Киморша, в 65 км от Москвы, во взаимодействии со 126-й дивизией {62}. Здесь заминированные объекты не только «сдавались» армейским саперам, но и зачастую их и взрывали омсбоновцы. Как и везде, осуществлялось минирование дороги, мостов и т. д.

Но вот новое направление работы. 25 ноября минеры предприняли удачную попытку взорвать фугасы у деревни Клаусово, чтобы заманить на них побольше врагов. Для этого подожгли первые фугасы и дали несколько выстрелов. Немцы заметили наших бойцов и двинулись на них. Загремели выстрелы. Гитлеровцы приблизились к первым фугасам, которые сработали мощным взрывом. Еще несколько секунд – и… взрыв второй пары.