Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться - Алек Эпштейн Страница 9

Наибольшую активность проявлял Шимон Перес, ратовавший за повторное (подобно тому, как это случилось в 1955 году) возвращение Давида Бен-Гуриона. Как известно, пробыв год в отставке, Д. Бен-Гурион вернулся в правительство – вначале в качестве министра обороны, а затем и главы правительства. Двенадцать лет спустя Шимон Перес предлагал повторить тот же опыт, причем возвращение Д. Бен-Гуриона готовы были поддержать 50 из 120 депутатов кнесета, в том числе ревизионисты, либералы и представители национально-религиозной партии во главе с Моше-Хаимом Шапирой [33]. Эту идею поддержал и лидер правоцентристского блока Менахем Бегин, который, несмотря на многолетний бойкот руководимой им партии со стороны Д. Бен-Гуриона, очень ценил экс-премьера как одного из самых выдающихся государственных деятелей столетия. Как это ни трудно себе представить, именно М. Бегин, готовый в начале 1952 года поднять народ на гражданскую войну против правительства Д. Бен-Гуриона, пятнадцать лет спустя предложил Л. Эшколю уступить Д. Бен-Гуриону пост главы исполнительной власти в стране [34]. Сам Д. Бен-Гурион сравнивал предложение об отставке Л. Эшколя с тем, «как это было сделано в 1940 году в Англии по отношению к премьер-министру Чемберлену» [35]. Однако, в отличие от Моше Шарета, согласившегося в 1955 году вернуть Д. Бен-Гуриону бразды правления, Леви Эшколь проявил неожиданную при его мягком характере твердость, отказавшись уходить добровольно. Д. Бен-Гурион же подверг Л. Эшколя уничижительной критике, назвав его «лжецом», а факт его нахождения во главе кабинета министров (куда сам Д. Бен-Гурион его и протолкнул в 1963 году) «позором» и «национальной катастрофой» [36], и эта уничижительная критика сделала невозможной возвращение экс-премьера хотя бы в Министерство обороны. Для масштабных политических пертурбаций времени не было совсем, и тогда возникла другая идея – назначение на пост министра обороны Моше Даяна – человека, близкого Д. Бен-Гуриону и ушедшего вместе с ним из Рабочей партии в РАФИ, но при этом готового работать с Л. Эшколем (следует отметить, что после назначения за все дни войны М. Даян ни разу не встретился с Д. Бен-Гурионом и не спросил его совета ни по одному вопросу, ограничившись передачей ему сообщений через доверенных лиц [37]). Высказывалось и предложение о назначении министром обороны Шимона Переса [38], уже работавшего генеральным директором этого министерства, а затем – до 25 мая 1965 года – заместителем министра (позднее Ш. Перес все-таки стал министром обороны, но это случилось только в июне 1974 года).

Переговоры с членами правительства о предоставлении М. Даяну одного из двух ключевых постов – премьера или министра обороны – продолжались без какого-либо результата в течение вторника, 30 мая и среды, 31 мая. Л. Эшколь настаивал на том, что сможет остаться и во главе правительства, и во главе Министерства обороны, предлагая создать консультативный совет в составе бывших начальников Генерального штаба Игаля Ядина, Моше Даяна, Хаима Ласкова и бывшего командующего ПАЛЬМАХом

Игаля Алона [39]. Голда Меир, тогда Генеральный секретарь Рабочей партии, активно поддержала Л. Эшколя, заявив, что назначение М. Даяна министром обороны равнозначно добровольному отказу партии от власти без боя в пользу «фашистов» [40]. Министр образования Залман Аран сказал, что идея о назначении в сложившихся обстоятельствах министра обороны на полную ставку – здоровая идея, однако вера в то, что этим человеком непременно должен быть М. Даян, – массовый психоз. Его поддержал еще один министр, Исраэль Иешаяху: «Государство не нуждается в спасителе!» [41]Сам М. Даян был пессимистически настроен и подавлен. Л. Эшколь был готов ввести его в кабинет, предлагая ему пост заместителя премьера и членство в межминистерской комиссии по оборонно-политическим вопросам, в которой состояли тринадцать человек. Оба поста были сопряжены с ответственностью без власти, и это было не то, что М. Даян и его сторонники согласны были принять. В ту же ночь М. Даян встретился с Л. Эшколем и заявил ему, что если тот не может предложить ему портфель министра обороны, то он готов служить в любом качестве в армии, подчиняясь начальнику Генерального штаба Ицхаку Рабину, предпочитая, однако, должность командующего Южным фронтом (т. е. отвечая за военные действия на самом ответственном участке фронта – на границе с Египтом). Ночью 31 мая Л. Эшколь дал свое согласие на назначение М. Даяна командующим Южным фронтом (при этом судьба командующего Южным округом генерала И. Гавиша становилась совершенно неясной; сам он отказался работать помощником М. Даяна в округе, которым лишь недавно сам командовал) [42]. До заседания кабинета, на котором обсуждался этот вопрос, М. Даян не обговорил факт своего назначения командующим Южным фронтом ни с И. Гавишем, ни с начальником Генерального штаба И. Рабином. Когда же им рассказали об этом, оба они, не сговариваясь, предложили, что уйдут в отставку и освободят свое место для М. Даяна. Последний, однако, поклялся, что не стремится вернуться на пост начальника Генерального штаба, который он занимал в 1950-е годы [43].

Одновременно с этим активизировались и сторонники другого генерала в отставке – тогдашнего министра труда и социального обеспечения Игаля Алона, вернувшегося из Советского Союза, где он находился с двухнедельным визитом [44]. Л. Эшколь недвусмысленно признал, что ему было бы проще работать с И. Алоном, а не с М. Даяном, и целый ряд влиятельных министров, среди которых были Залман Аран, Исраэль Галили и Моше Кармель, выступили в поддержку кандидатуры И. Алона. В условиях, когда на горизонте замаячило утверждение в качестве министра обороны И. Алона (сам И. Алон очень стремился занять этот пост, предлагая одновременно с этим в качестве компенсации назначить М. Даяна вице-премьером, но без определенного круга министерских обязанностей [45]), сторонники М. Даяна перешли к активным действиям. Лидеры ревизионистов, религиозных сионистов, фракции свободных либералов и РАФИ предъявили Л. Эшколю согласованный ультиматум, требуя назначения только и исключительно М. Даяна. В 2 часа дня 1 июня Л. Эшколь, пытаясь избежать назначения М. Даяна, предложил новую кандидатуру на пост министра обороны – Игаля Ядина (1917–1984), также бывшего начальника Генерального штаба, впоследствии ставшего профессором археологии Иерусалимского университета (тяга к археологии отличала, кстати, и М. Даяна) [46]. Однако поддержан Л. Эшколь не был, да и И. Ядин, видя расстановку сил, взял самоотвод. Вечером 1 июня решение о назначении М. Даяна было принято и утверждено правительством.