Из ада в рай и обратно. Еврейский вопрос по Ленину, Сталину и Солженицыну - Аркадий Ваксберг Страница 9

Во время гражданской войны тысячи евреев участвовали в Белом Движении и в политическом Сопротивлении. Конституционный демократ Соломон Крым, бывший депутат Государственной Думы и член Государственного Совета, возглавлял Крымское правительство при Врангеле. В Самарское правительство входил Майский, в Северо-Западное, при генерале Юдениче, – Мануил Маргулиес. Членом Уфимской Директории был Марк Слоним. Тысячи евреев – политиков, профессоров, юристов, литераторов, журналистов, – оказавшись в эмиграции, где они спасались от жестокостей советского режима, словом и делом боролись с большевизмом, беспощадно обнажая его истинное лицо, кто бы и за каким бы псевдонимом ни прятал свою сущность. Но ничего этого историческая память не сохранила. В сдвинутом сознании осталось лишь то, что десятилетиями навязывали миру антисемиты.

Реальность состояла не в том, что евреи осуществили государственный переворот, а в том, что иные из них сразу же оказались на наиболее видных публике постах, притом таких, которые были предназначены и для наиболее чувствительных ударов по населению. Именно эти персоны неизбежно оказывались в фокусе общественного внимания. Моисей Урицкий возглавил петроградскую ЧК, занимавшуюся жесточайшим террором против «несогласных», то есть, попросту говоря, против мирного населения. Моисей Володарский (Гольдштейн) стал петроградским комиссаром по делам печати, который закрыл все оппозиционные газеты и жестоко карал за любую попытку обойти запреты. Первым большевистским комендантом захваченного Зимнего дворца стал Григорий Чудновский, московского Кремля – Емельян Ярославский (Миней Губельман). Главный телеграф и госбанк захватил Михаил Лашевич. Главой Петроградского совета стал Зиновьев, главой Московского – Каменев. Комиссарами, наводившими «порядок» в столице и ее окрестностях, стали: Моисей Зеликман, Семен Рошаль, Вера Слуцкая, Семен Нахимсон, Самуил Цвилинг. Большинство из них, кстати сказать, погибло в первые же месяцы после переворота.

Это была, в сущности, небольшая кучка людей, всего несколько десятков, – вовсе не они творили все то зло, которое обрушилось на страну в глубокой провинции – на всем неизмеримом российском пространстве, не они натравливали обезумевшую толпу на убийства, поджоги и грабежи. Но «музыку делали» те, кто был на авансцене, те, кто действовал в обеих столицах и еще в трех-четырех крупных городах. Они служили «визитной карточкой» большевистского переворота и последовавшего за ним террора, и их, по извечной российской традиции, воспринимали не просто как насильников и террористов, каковыми они действительно были, а прежде всего как евреев!

На другом фланге самую видную роль в борьбе с большевизмом тоже играли евреи: неутомимый журналист Семен Анский (Раппопорт), один из последних защитников Зимнего дворца Пинхус Рутенберг, глава Петроградской городской Думы Григорий Шрейдер, председатель Комитета защиты родины и революции Абрам Гоц, широко известные политические лидеры Юлий Мартов, Абрам Эрлих и еще множество людей того же происхождения. Но никто не обращал внимания на то, как евреи сражались против большевиков, зато все заметили, сколько евреев среди самих большевиков.

Антисемитские мифы и мании так прочно вошли в сознание, что уже в эмиграции, обвиняя – нет, не большевиков, а их противников! – в том, что те не уберегли Россию от большевизма, иные изгнанники упорно распространяли версию, будто глава Временного правительства Александр Керенский – сын «народоволки» Геси Гельфман, что истинная фамилия одного из лидеров эсеров Виктора Чернова – Либерман, что даже виднейший монархист, председатель царской Государственный Думы, затем министр Временного правительства Александр Гучков – еврей по фамилии Вакье… Предполагалось, что эти сенсационные «разоблачения» должны вызвать к ним особую антипатию и объяснить их провальные политические шаги изощренными происками все того же мирового еврейства.

Десятилетия спустя по той же модели советская власть (а после ее свержения – те, кто остался ей верен) запустит в массы фальшивку, будто настоящая фамилия академика Сахарова (сына православного священника) – Цукерман, Александра Солженицына – Солженицер, а Ельцина – Эльцын. Дальнейших объяснений уже не требовалось: из этих «открытий» население само должно было понять, откуда «растут ноги»…

Поразительно, что та же лживая модель сохранилась до наших дней – лишь потому, что по-прежнему есть внимающий ей потребитель (спрос, как известно, рождает предложение). Современный «историк», перечисляя «большевистских злодеев» еврейского происхождения, относит к ним Ивана Теодоровича, Владимира Адоратского, Михаила Владимирского, Николая Крестинского, Дмитрия Мануильского, Михаила Ольминского, Георгия Ломова[20]. Ни один из них не имеет к еврейству ни малейшего отношения, а некоторые к тому же вообще являлись большевистскими деятелями второго и третьего ряда.

Важна не достоверность фактов – важна тенденция: любым путем «подтвердить» вину евреев, и только их, в преступлениях большевизма. Эта маниакальная идея была воспринита еще в первые месяцы существования большевистского режима не только антисемитами, но и самими евреями – самой совестливой и чистой частью русской интеллигенции еврейского происхождения. Потрясенный казнями безвинных людей и тотальным террором, который вершила петроградская ЧК, талантливый молодой поэт Леонид Канегиссер – офицер и член столичной еврейской общины – 30 августа 1918 года застрелил главаря «чрезвычайки» Моисея Урицкого, чтобы, как он заявил сразу же после ареста, искупить вину своей нации за содеянное евреями-большевиками: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он – отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев»[21].

Его отчаянный поступок, как мы теперь можем судить с высоты исторического опыта, не возымел результатов. Клеймо душегубов осталось не за палачами какого угодно происхождения, как это должно было бы быть, а лишь за теми, кто принадлежал к определенной этнической общности. Даже, если точнее, не за конкретными палачами, а за самой этнической общностью в целом.

Неслыханный антисемитский взлет, которым сопровождалось крушение коммунизма в России, сопровождался и возвратом к прежним мифам в их первозданной аутентичности, что современные погромщики успешно эксплуатируют вот уже более десятилетия. Сюжет закольцевался, и нет пока никаких гарантий, что этот порочный круг будет разорван.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Горизонт. 1991. № 10. С. 43.

2. Подробному исследованию этого дела посвящена изданная в Москве в 1934 году книга Александра Тагера «Царская Россия и дело Бейлиса». Ее автор был расстрелян пять лет спустя – 14 апреля 1939 года; (реабилитирован 4 апреля 1956-го), а сама книга изъята из продажи и библиотек, оставшись запретной до 1990 года. Все приводимые мною детали, касающиеся «бейлисиады», можно найти в этой книге и в трехтомном стенографическом отчете «Дело Бейлиса», изданном в 1913 году.

3. Юхиева Ю. Этнический состав и этносоциальная культура населения Петербурга. Л., 1984. С. 211

4. Там же.

5. Общая газета. 2000. № 27. С. 14.