Великий любовник. Юность Понтия Пилата - Юрий Вяземский Страница 9

«Кто спрашивает?» — удивился Феникс; ведь речь шла о египетской царице.

«Моя названая сестра», — пояснил Юл. Так он назвал Юлию, дочь Августа.

Феникс растерялся от этого внезапного перехода, от этой неожиданной информации и не посмел задать те вопросы, которые тут же стали роиться у него в голове.

Но в следующий раз Юл перед тем, как стал рассказывать об Актийском сражении, об «Актийской жертве» Марка Антония, сообщил своему собеседнику, что его «названая сестра» не просто часто расспрашивает о Фениксе, но, как ему, Юлу, показалось, давно хочет видеть его у себя.

«Тебе показалось? Или она сказала тебе, что хочет меня видеть?» — с замиранием сердца спросил Феникс.

Но Юл не ответил на его вопрос и хрипловатым голосом стал подробно описывать состав армии отца и состав армии Октавиана. И лишь в самом конце встречи мягким баритоном объявил:

«Мы с детства дружим и хорошо знаем друг друга. Клянусь Геркулесом, моим прародителем, она к тебе неравнодушна… Что она в тебе нашла, это для меня загадка. Ей все мужчины безразличны. Мужа своего она, похоже, презирает… Что ты молчишь?»

Что мог сказать бедный Феникс? Сам он с Юлом о Юлии никогда не заговаривал и свято хранил тайну — тайну благожелательной любви. А Юл заключил:

«Не сомневаюсь, что она хочет тебя видеть, и, зная, что я у тебя часто бываю, ждет, когда же я наконец догадаюсь и приведу тебя к ней».

Феникс молчал, испуганно глядя в глаза своему новому приятелю.

В следующий раз Юл прибыл на Фениксову виллу не на носилках, а верхом на лошади и, не слезая с коня, крикнул: «У тебя есть лошадь?! Ну, так седлай поживее! Едем к Юлии. Она нас ждет!»

Верхом они въехали в Рим. И пока добирались до дома в Каринах, было на кого поглазеть простому народу: в толпе на конях — консуляр Юл Антоний и знаменитый поэт, всадник Публий… Пелигн.

У Юлии дома почти никого не было, если не считать слуг: муж Тиберий воевал в Германии, детей, похоже, отправили гулять. С Юлией в экседре сидела какая-то незнакомая Фениксу юная женщина — это была Планцина, которая годом раньше вышла замуж за Гнея Пизона и скоро оказалась настолько приближенной к добродетельной Ливии, что стала почти вровень с Ургуланией и Марцией; Планцине в ту пору едва исполнилось шестнадцать лет… Ну да Пан с ней, с Планциной! Нас Юлия интересует!

Рыжеволосая Юлия, когда Феба ввела к ней в экседру Юла и Феникса, прервала работу — она пришивала широкую красную кайму на чью-то новую тогу — встала и обняла Юла, «названого брата». И тут вдруг увидела Феникса, скрывавшегося за его широкой спиной. Фениксу показалось, что в первый момент Юлия его не узнала. А когда узнала, будто смутилась.

«А тебя как сюда занесло?» — сурово спросила Юлия.

Феникс с надеждой посмотрел на Юла, но тот молчал, внимательно разглядывая Планцину.

Пришлось самому отвечать.

«Ты нас звала! Мы прибыли!» — радостно воскликнул поэт.

Юлия поморщилась и чуть взмахнула рукой, будто прогоняя с лица муху.

«Я никого не звала», — задумчиво сказала она и опять взмахнула рукой.

Феникс вновь покосился на Юла, продолжавшего разглядывать Планцину, и, растерявшись, пробормотал:

«А Юл сказал, что ты ждешь. Юл сказал… Он приехал за мной на лошади…»

Юлия улыбнулась и произнесла почти ласково:

«Он всё придумал, твой Юл. Ему захотелось с кем-то прокатиться по Риму. Вот он и приплел меня, чтобы выманить тебя с твоей виллы… Ведь так, Юл?»

«Как скажешь, сестричка, так и будет», — откликнулся младший Антоний, не отрывая взгляда от Планцины, которая уже начала краснеть от эдакого бесцеремонного разглядывания.

А Юлия вернулась в кресло, положила на колени тогу и продолжила работу, не глядя ни на Феникса, ни на Юла.

Юл же наконец перестал разглядывать Планцину и, будто спохватившись, воскликнул:

«Ну ладно, не будем тебе мешать! Навестили, поприветствовали. И дальше поскачем».

«Скачите… скачите, — медленно произнесла Юлия, не отрывая взгляда от иглы. И, усмехнувшись, добавила: — Когда в следующий раз будете… скакать мимо, можете опять… заскочить».

…На обратном пути Юл спросил:

«Ты заметил, как она обрадовалась твоему приходу?»

«Заметил, — грустно ответил Феникс. — Я заметил, что она совсем не обрадовалась».

«Ты ничего не понял! — весело воскликнул Юл. — Надо знать Юлию. Когда она к кому-то благоволит, она всегда над ним подшучивает и… и немножко издевается».

Они доехали до городских ворот, выехали за пределы города, и тут Юл схватил под уздцы Фениксову лошадь, — всадники остановились, ударившись коленями.

«Я тебе вот что скажу, — сказал Юл Антоний. — Когда-то ты хорошо разбирался в женщинах, а сейчас, похоже, совсем поглупел и ничего в них не смыслишь… Нет, слушай и не перебивай! Потому что такого тебе никто не расскажет. Недавно, дней десять назад, она позвала меня к себе и объявила, что собирается найти для тебя невесту. Его, говорит, скоро всё равно заставят жениться. И Ливия или Август найдут для него такую уродину, что он либо сам повесится, либо выбросит ее из окна. А я, говорит, хочу, чтобы этот человек был счастлив. Он заслужил свое счастье. Я должна ему помочь. Короче, составь для меня список достойных женщин. А я из него выберу… Погоди, слушай дальше. Я этот список скоро составил. Но когда стал перечислять ей моих кандидаток, она каждую из них отвергла. И сначала лишь презрительно морщилась. Затем с обидой на меня посмотрела. А после, на трех последних кандидатурах, в такую ярость пришла, что, честное слово, мне показалось, что она сейчас запустит в меня веретеном или вытащит из волос булавку и с ней на меня кинется… Ну как, по-прежнему ничего не понял?!»

Феникс в отчаянии смотрел на Юла и прошептал:

«Не надо мне никакой жены. Я ни на ком никогда не женюсь».

«Женишься, женишься. И Юлию я тебе в обиду не дам. Через день заеду и снова поедем ее навещать!»

Юл отпустил повод Фениксовой лошади и с места в карьер пустил своего арабского жеребца по Фламиниевой дороге.

Гней Эдий отправил себе в рот две виноградины, тщательно пережевал их и продолжал:

— Представь себе, Феникс ни слова не сказал мне об этом посещении…

VI. Не через день, а дня через три Юл Антоний исполнил угрозу и снова явился за Фениксом. В этот раз он не стал обманывать своего нового приятеля. Он сказал: «Не звала, не звала. Но ждет, ждет с нетерпением. И Фебу ко мне подсылала, чтоб разузнать, когда я к тебе собираюсь на лошади или без лошади».

Отправились.

В этот раз дом Тиберия в Каринах был полон народа. Хозяина, понятное дело, не было — он, как я говорил, воевал в Германии. Но было немало женщин, некоторых из которых Феникс до этого видел в свите Ливии. Женщины эти сначала с удивлением стали рассматривать нашего поэта, затем принялись переглядываться между собой и даже перешептываться. Юл при этом держался как бы в стороне, всем своим видом показывая, что он, дескать, вынужденно сопровождает Феникса, что не он, Юл, зашел к Юлии, а Феникс его сюда затащил, несмотря на то, что час неурочный.