Император Август и его время - Игорь Князький Страница 9

Что ж, у каждого из трёх незаурядных людей были свои резоны заключить этот тройственный союз, вошедшей в историю под названием Первого триумвирата. Помпей нуждался в помощи Цезаря в случае успешного избрания того консулом, чтобы добиться наконец одобрения всех своих распоряжений на Востоке. Цезарю союз с наипопулярнейшим в народе тогда Помпеем сулил и успех в соискании консульства, и отменное после него назначение в провинцию. Крассу нужны были авторитет Помпея и сила Цезаря, поскольку он не имел надежды добиться первого места в одиночку. А Цезарю с Помпеем союз с богатейшим человеком Рима никак не мог быть лишним. Их же личные отношения были укреплены родственным браком: Гней Помпей Магн женился на Юлии, дочери Гая Юлия Цезаря ^[65]. Главное, о чём твёрдо договорились триумвиры, «не допускать никаких государственных мероприятий, неугодных кому-либо из троих» ^[66].

Действительно, могущество триумвиров было очевидно. Помпей находился в зените своей воинской славы и был замечательно популярен в войске и в народе. Цезарь считался защитником плебса, да и крепко повысил свой авторитет, прекрасно проявляя себя на самых разных магистратурах, за богатейшим Крассом стояло всадничество. Потому совершенно справедливым должно признать мнение, что «трехголовое чудище», как его назвал Варрон в своих сатирах, «совершенно парализовало сопротивление сената» ^[67].

Цезарь, как и предполагалось, получил своё консульство, а «Помпей вскоре же после своей свадьбы заполнил форум вооружёнными воинами и помог народу добиться утверждения законов» ^[68] Все мероприятия, проведённые им на Востоке, наконец-то были утверждены, а в благодатной Кампании двадцать тысяч человек ветеранов и бедняков были наделены плодороднейшими землями. К слову, эта земля была последней сельскохозяйственной землёй в Италии, находившейся ранее в государственной собственности.

Получило своё и всадничество, чьи интересы блюл Марк Лициний Красс. В пользу всадников была снижена сумма откупных платежей с налогов в Азии, также была усилена кара за злоупотребления провинциальных наместников» ^[69]. Цезарь с 58 г. до н. э., после окончания своего консульства получил на пять лет наместничество в Цизальпийской и Трансальпийской Галлии. Если Цизальпийская Галлия была давно уже освоена римлянами, овладевшими ею еще в период между I и II Пуническими войнами, а южная Нарбоннская Галлия, лежавшая между Альпами и Пиренеями, стала римской после II Пунической войны, то большую часть Трансальпийской Галлии, именуемую римлянами «Косматой Галлией» предстояло завоевать. Это завоевание, собственно, и было главной целью Гая Юлия Цезаря, справедливо полагавшего, что победоносное покорение «Косматой Галлии» создаст ему огромный престиж и в армии, и в народе, открыв в итоге перед победителем «врата великих возможностей». Проконсульская власть была вручена Цезарю на пять лет. Для ведения войны Цезарь получил четыре легиона, за свой счёт набрал ещё шесть ^[70]. Почему же началась эта знаменитая Галльская война, которую так блистательно увековечил на бессмертных страницах своих записок Гай Юлий Цезарь?

Безусловно, здесь мы имеем дело с целым комплексом причин, где причудливо переплетаются и интересы личностные, и интересы государства, диктуемые непосредственным ходом событий, войне предшествующих и к ней ведущих, и исторические причины, связанные с традицией восприятия римлянами Галлии, и бедствий для Рима, с её территории многократно исходивших. Конечно же, сам Цезарь был крайне заинтересован в победоносном завоевании столь обширной страны, дабы после этого его воинская слава, по меньшей мере, не уступала славе Помпея, на Востоке добытой! Поскольку покорить Галлию можно было только немалыми военными усилиями, задействовав большую армию, то после удачного завершения войны победитель располагал бы многочисленным, испытанным, победоносным и горячо преданным ему войском. Не будет слишком смелым предположение, что Цезарь едва ли предполагал безропотный роспуск своих легионеров после окончания войны, подобно Помпею. Наконец, покорение Галлии было бы ценнейшим приобретением для Римского государства, интересы которого для Цезаря были первостепенными как для подлинного римлянина, до мозга костей преданного своему отечеству. Само собой, интересы державные вкупе с интересами личными, среди каковых, что очевидно ^[71], присутствовало также и решение за счёт предстоящей воинской добычи и долговых проблем доблестного Юлия, вдохновляли потомка Энея на великие свершения во имя обретения славы великого полководца ^[72].

Непосредственной причиной галльской войны, очевидно, должно считать угрозу вторжения гельветов в Галлию и захват её этим воинственным и явно недружественным германским племенем. Вот, что писал об этом сам Цезарь:

«У гельветов первое место по своей знатности и богатству занимал Оргеториг. Страстно стремясь к царской власти, он, в консульство М. Мессалы и М. Писона (61 г. до н. э. – И.К.), вступил в тайное соглашение со знатью и убедил общину выселиться всем народом из своей земли: так как гельветы, говорил он, превосходят всех своей храбростью, то им нетрудно овладеть верховной властью над всей Галлией. Склонить на это гельветов было для него тем легче, что по природным условиям своей страны они отовсюду стеснены: с одной стороны весьма широкой и глубокой рекой Рейном, которая отделяет область гельветов от Германии, с другой – очень высоким хребтом Юрой – между секванами и гельветами, с третьей – Леманнским озером и рекой Роданом, отделяющей нашу Провинцию от гельветов. Всё это мешало им расширять район своих набегов и вторгаться в земли соседей: как люди воинственные, они этим очень огорчались. Они полагали, что при их многолюдстве, военной славе и храбрости им было слишком тесно на своей земле, которая простиралась на двести сорок миль в длину и на сто шестьдесят в ширину» ^[73].

Самому Оргеторигу не суждено было возглавить поход гельветов в Галлию. Он то ли умер при неясных обстоятельствах, то ли покончил жизнь самоубийством из-за конфликта с другими вождями и общинами гельветов ^[74]. Но после его смерти вторжение всё же началось. В Галлию из земли гельветов наиболее удобный путь шёл через римскую Провинцию (Нарбоннскую Галлию) ^[75]. И вот, «при известии о том, что гельветы пытаются идти через нашу Провинцию, Цезарь ускорил свой отъезд из Рима, двинулся самым скорым маршем в Дальнюю Галлию и прибыл в Генаву» ^[76]. Галльская война началась. И сражаться в таковой Цезарю пришлось и с гельветами, и с собственно галлами, и с зарейнскими германцами, и даже с бриттами на их острове.