Сталинские маршалы в жерновах политики - Юрий Рубцов Страница 9

От «тишайшего» Николая Александровича досталось и морякам. По свидетельству бывшего наркома и главкома ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова, Булганин оказался буквально «злым гением» в тех крутых поворотах, которые пережил флотоводец: отдаче под суд в 1948 г. и увольнении в отставку в 1956 г. «Почему? — задается вопросом Кузнецов и находит ответ. — Когда он замещал наркома обороны при Сталине, у меня произошел с ним довольно неприятный разговор из-за помещения для наркомата ВМФ. Он тогда беспардонно приказал выселить из одного дома несколько управлений флота. Я попросил замену, он отказал. Согласиться с ним я не мог и доложил Сталину. Сталин, вставая на мою сторону, упрекнул Булганина: как же выселяете, не предоставляя ничего взамен? Булганин взбесился. Придя в свой кабинет, он заявил мне, что «знает, как варится кухня», пообещав при случае все вспомнить».

И вспомнил, когда руководству поступил донос офицера минноторпедного управления ВМФ капитана 1-го ранга В.И. Алферова о том, что бывший главком ВМФ высказывает преклонение перед иностранцами, в доказательство приводился факт якобы незаконной передачи союзникам-англичанам парашютной торпеды, некоторых образцов боеприпасов и нескольких навигационных карт. И хотя никакого секрета ни торпеда, ни карты из себя не представляли, обвинение в условиях шедшей в стране кампании борьбы с «низкопоклонством перед Западом» легло на благодатную почву По словам Кузнецова, «Булганин подхватил это и, воодушевившись, сделал все возможное, чтобы «раздуть кадило». В тех условиях это было нетрудно сделать. Действовали и решали дело не логика, факты или правосудие, а личные мнения. Булганин к тому же мало разбирался в военном деле, хотя и хорошо усвоил полезность слушаться. Он и выполнял все указания, не имея своей государственной позиции. Он был плохой политик, но хороший политикан» ^[25].

В результате четверо адмиралов — Н.Г. Кузнецов, Л.М. Галлер, В.А. Алафузов, Г.А. Степанов были подвергнуты «суду чести». «Во главе этого дела, — вспоминал Кузнецов, — был поставлен маршал Л.А. Говоров. Порядочный человек, но «свое суждение иметь» не решился и по указке Булганина, где можно, сгущал краски». Неожиданно для многих, но, естественно, не для инициаторов «суда чести», он сменился судом уголовным. Военная коллегия Верховного суда СССР признала адмиралов виновными. Н.Г Кузнецов был снижен в воинском звании на три ступени до контр-адмирала, а другие подсудимые получили различные сроки тюремного заключения (Л.М. Галлер скончался в заключении).

Забегая вперед, скажем, что огромный опыт закулисной борьбы, бюрократических уловок и интриг помог Булганину — не в пример тем же Жукову и Кузнецову — преуспеть в сталинском, а затем и хрущевском окружении. Уйдя в 1949 г. с поста министра Вооруженных сил на повышение в Совет министров, он вернулся на этот пост (министра обороны) сразу после смерти Сталина и в свои заместители заполучил — кого бы вы думали — Жукова. Увы, это была нередкая в Советской армии картина, когда у руля находился невежда в погонах с маршальскими звездами, а подлинный профессионал был у него на подхвате.

Читатель может заподозрить автора в предвзятости к своему герою. В самом деле, не к одним же интригам и лести сводилась деятельность заместителя наркома обороны, а затем министра Вооруженных Сил? Хотелось бы, конечно, надеяться на это. Но, с другой стороны, чем особым мог проявить себя человек, не имевший должного образования, дилетант в военных делах, не обладавший в среде профессионалов авторитетом?

Тогда возникает резонный вопрос, чьими же усилиями дело все-таки двигалось? После войны значительными темпами шло сокращение армии и флота (с 11,4 млн человек в 1945 г. численность ВС уменьшилась до 2,8 млн в 1948 г.), Вооруженные силы меняли свою структуру, оснащались новыми видами оружия и техники. Ответ на этот вопрос есть: дело двигалось (подчас вопреки интригам политиканов) усилиями и энтузиазмом, умом и волей профессионалов, в том числе и рядовых исполнителей, для которых прежде всего было дело, а не руководящее кресло.

И еще одно замечание: вопиющий непрофессионализм руководителей, подобных Булганину, делал экономику, военное строительство крайне затратными.

Так, после Великой Отечественной войны Сталин настоял на строительстве тяжелых крейсеров с мощным артиллерийским вооружением, считая их в перспективе главной ударной силой советского ВМФ. И хотя война показала, что их время уже безвозвратно прошло, в январе 1947 г. этот вопрос был вынесен на специальное совещание по военному судостроению. Адмирал Н.Г. Кузнецов высказался за более сбалансированный подход к развитию флота, считая, что его будущее за большими и малыми авианосцами и подводными лодками. По его мнению, нельзя было не учитывать и большие экономические трудности в стране, разрушенной войной. В ценах 1946 г. стоимость одного тяжелого крейсера оценивалась в 1,2 млрд рублей, а большой подводной лодки — лишь в 45 млн. В конце концов, в намеченной кораблестроительной программе было предусмотрено выделение 13,8 млрд рублей на строительство 4 тяжелых и 30 легких крейсеров и немногим более 8 млрд на строительство подводных лодок всех типов. Однако первая послевоенная десятилетняя кораблестроительная программа была выполнена менее чем на 50 процентов, хотя деньги были израсходованы колоссальные. Ни один из запланированных тяжелых крейсеров даже не смогли заложить ^[26].

В сложившейся ситуации во многом был повинен маршал Булганин, который как первый заместитель председателя Совета министров СССР курировал военные вопросы. Н.Г. Кузнецов вспоминал: «После войны, когда окружение Сталина соревновалось в угодничестве, встречи с ним стали редкими. Почти все вопросы (в том числе и военные) теперь решались его заместителями. Наш наркомат был «упразднен». Фактически наркомом или министром обороны являлся Булганин. С флотскими делами стало совсем худо. Не любя флота, а также не желая разбираться в его сложных и дорогостоящих проблемах, он старался где только можно «задвинуть» их на задний план или решить в пользу Наркомсудпрома» ^[27].

К сожалению, это далеко не единственный пример того, как Булганин «решал» военные и другие проблемы. Более или менее сносно руководить Министерством обороны Николаю Александровичу удавалось за счет труда профессионалов: его первым заместителем был выдающийся стратег маршал А.М. Василевский, а начальником Генерального штаба — генерал армии С.М. Штеменко. Флот возглавлял тоже непревзойденный профессионал — Н.Г. Кузнецов.

Борьба за место рядом с вождем (а в 1948 г. Булганин вошел в состав Политбюро ЦК) требовала постоянно быть настороже. В 1950 г. интригу против Николая Александровича затеял Берия. Да как затеял — не напрямую, в Совмине или Президиуме ЦК, а через прежнюю вотчину Булганина — Военное министерство. Начальник Генерального штаба С.М. Штеменко, получивший эту должность во многом благодаря поддержке Берии, поставил перед подчиненными в общем-то невинную задачу — подготовить информацию, какие представления по важным вопросам Вооруженных сил, направляемые в Совет министров, не получили своевременного разрешения? Обобщенная информация была доложена И.В. Сталину, а также разослана членам Президиума ЦК. Предлог благовидный — улучшить бумагооборот, сдвинуть решение многих проблем с мертвой точки. Подлинный же замысел заключался в том, чтобы негативной информацией бросить тень на Булганина, курировавшего в правительстве военные вопросы.