Леонид Гайдай - Евгений Новицкий Страница 9

В родной дом самый младший из Гайдаев вернулся раньше брата и сестры. Александру Гайдаю в 1941-м было уже 22 года, он как раз окончил третий курс физико-математического факультета Иркутского университета. В первые же дни войны он был зачислен курсантом саперного училища, которое эвакуировали в Сибирь из Чернигова, однако там не задержался — прознав о его журналистских способностях (в местной прессе он начал публиковаться еще в школьные годы), Александра Гайдая назначили военкором только что созданной газеты «Вперед, к победе!», выходившей в Чите. Позже Александр узнал, что направить его в это издание рекомендовал сам Георгий Марков, известный писатель, познакомившийся со способным журналистом Гайдаем еще в 1940 году, будучи членом литературно-шефской бригады Иркутского отделения Союза писателей.

Демобилизовали Александра только в 1953-м. Продолжать учебу на физико-математическом он не стал — к тому времени он уже работал в Иркутске, в газете «На боевом посту». А в том же 1953-м был назначен корреспондентом ТАСС по Иркутской области.

_{Свидетельство об окончании Леонидом Гайдаем студии при Иркутском областном драматическом театре. 27 августа 1947 г.}

Августа Гайдай в 1944 году окончила Иркутский горно- металлургический институт по специальности «металлургия цветных и благородных металлов». Вышла замуж, стала работать технологом на Иркутской слюдяной фабрике.

Леонид тоже не желал засиживаться дома. Уже в январе 1944 года он обратился к директору Иркутского областного драматического театра Осипу Волину с просьбой принять его в театральную студию. Гайдая зачислили на первый курс, хотя была середина учебного года.

Вот что рассказывал однокашник Гайдая по этой студии иркутянин Виктор Егунов, будущий народный артист РСФСР:

«С 1943 по 1948 год при Иркутском областном драматическом театре существовала студия. Я появился в ней в сорок четвертом. Мне исполнилось шестнадцать лет, и я попал в дополнительный набор к тому курсу, где учился Леня Гайдай.

Дело в том, что некоторые покинули ее: вышли замуж, женились, ушли в армию. Поэтому оставалось всего восемнадцать человек, а студия должна состоять из двадцати пяти — только тогда она имела соответствующий статус и финансирование. <…>

Курс Гайдая считался вторым, наш — первым. Мы, естественно, от них отставали, и приходилось догонять, переписывать их конспекты. Они, в основном, занимались специальными предметами — мастерством актера, сценической речью и другими, но какие-то проходили совместно: иногда грим, танцы и общеобразовательные предметы. <…>

Горе и бедность после войны были страшные. Мы получали стипендию, которой хватало либо на буханку хлеба, либо на пачку «Беломора» <…> И нас спасал как раз Леня Гайдай. Он жил в своем доме в Глазково. У них был огородик, росла редиска, морковка, картошка и ранетки. Он часто приходил к нам в общежитие, каждый день или через день, и всегда что-нибудь приносил. <…>

Внешне он выше всех был, даже самых высоких. Голова маленькая, шейка худая, длинненькая и вовсю торчащие уши. Он смешной был. И на сцене смешной».

Актерскую студию Гайдай окончил в августе 1947 года и был оставлен в театре в должности артиста второй категории. Выпускным спектаклем его курса была «Молодая гвардия» — Гайдай играл там Ивана Земнухова. Супруга Александра Гайдая Лариса, тоже журналистка, вспоминала: «Иркутский обком комсомола принял решение наградить ряд участников этого спектакля почетными грамотами.

_{Программка спектакля Иркутского областного драматического театра с участием актера Леонида Гайдая. 1947 г.}

В их числе был и Леонид Гайдай. Ну а мне, выпускнице факультета журналистики Уральского университета, только что приехавшей по распределению работать в Иркутск, довелось по заданию «Восточно-Сибирской правды» писать об этом репортаж, кстати, первый в своей журналистской практике. Успех Леонида Гайдая был отмечен в репортаже с большой симпатией. Мне и в голову не пришло, что это родной брат Александра Гайдая, того, с которым меня на днях познакомил Михаил Шмулевский: «Вот, — сказал он, приобняв щеголеватого офицера, — это Саша Гайдаша, как прозвали его писатели. В «Восточке» его своим считают, он у нас еще до войны печатался. Теперь вот книжку поэтическую в Чите издал и идет с ней как раз в ваш отдел культуры».

После окончания студии в 1947-м Леонид Гайдай целый год руководил кружком художественного слова на биолого-почвенном факультете Иркутского госуниверситета. «Уже тогда было ясно, что Гайдай талантливейший комедиограф, — рассказывает одна из его университетских «подопечных» Валерия Литвинова. — Кроме чтения и работы над дикцией, мы занимались постановкой небольших пьес-скетчей, их еще называют комедии положений. Ездили с ними по заводским домам культуры, по окрестным деревням, так зрители просто ухохатывались. И это при том, что сам Леонид производил впечатление очень серьезного человека. Мы, девочки, робели перед ним, обращались исключительно на «вы», хотя он был нас старше лет на пять, не больше».

Но первым делом — работа в драматическом театре. Тогда Гайдаю казалось, что сцена будет для него родным домом на многие годы, тем более что востребованным артистом он стал с первых же месяцев. Хотя поначалу ему доверяли лишь эпизодические роли (что естественно), Гайдай сразу сумел привлечь к себе внимание публики.

По свидетельству Виктора Егунова, «первая роль Лени в театре была без слов — в спектакле «Госпожа министерша» Он выходил на сцену с мамой за ручку, был выше мамы на голову, с оттопыренными ушами, в белой рубашке с бантиком и в коротких штанишках. Это была самая смешная сцена в спектакле. Слов, которые произносили артисты, из-за смеха зрителей не было слышно, и разгневанный режиссер заменил Леню мальчиком из Дворца пионеров».

А вот рассказ уже цитированного Владимира Соболя: «В 48-м году мы с женой приехали в Иркутск в отпуск, жили на Тургеневской улице. Стоим как-то на остановке, подходит трамвай, оттуда вылетает Гайдай: «О, кого вижу! У нас премьера, а у меня — дебют! Приглашаю. Вечером принесу контрамарки».

Постановка называлась «Вас вызывает Таймыр» Пришли, сели, спектакль начался, а Лени на сцене всё нет. Ждем, когда же появится наш артист. А у него такая эпизодическая роль — милиционер в гостинице. Вышел на сцену, два раза свистнул, и всё».

Но вскоре Гайдаю стали давать и более крупные роли, большинство которых он перечислил в вышеприведенном письме брату Александру.

В одной из мемуарных статей Лариса Гайдай писала:

«Леня был взбудоражен и своим успехом, и сердитыми репликами, и трогавшими его поздравлениями своих недавних педагогов А. Н. Терентьева, А. И. Руккера, К. Г. Юренева. Они, однако, не ограничивались комплиментами. Угадывая одаренность молодого коллеги, они советовали не обольщаться первыми успехами.