Мазарини - Людмила Ивонина Страница 88

Политики XVII столетия… В их мышлении, поведении, образе жизни можно заметить немало черт, характерных для ушедших веков. Традиционализм, легитимность, консерватизм видны в них невооруженным глазом. Однако выдающийся государственный деятель в своей политике подчинен прежде всего духу рационального. Он психологически здоров, как бывает здоров осторожный человек, тысячу раз подумавший, прежде чем отправиться по пути чего-то неизведанного ранее. Он – человек, как стало принято выражаться много позже, «сделавший самого себя». Его деятельность чаще всего подчинена жажде возвышения, общественного признания и личного обогащения.

Политик XVII века не мог позволить себе все время плыть по течению, быть вялым и нерешительным. Он прежде всего фигура деятельная, находящаяся постоянно в динамике. Ему надо было приложить немалые, иногда даже титанические усилия, чтобы достичь желаемого и сделать карьеру. На всем протяжении столетия продолжался непрерывный поиск путей развития европейской цивилизации. Выдающиеся политики этого времени либо олицетворяли в своей деятельности этот поиск, либо являлись своеобразным тормозом на пути истории.

Фигура кардинала Мазарини представляла собой один из вариантов поиска. Твердо уверенный в том, что линия развития Франции, заложенная его предшественниками – королем Генрихом IV Бурбоном и кардиналом Ришелье, – единственно верна, Джулио Мазарини следовал этому курсу до конца. Конечно, с вариациями, которые вносила беспощадная жизнь. Ему пришлось очень несладко, но он завершил в общих чертах создание той государственной системы, которая будет существовать во Франции вплоть до революции конца XVIII века и которую будут называть Старым порядком. Его ученик – великий король Людовик XIV – лишь доведет эту систему до апогея, переходящего в абсурд.

Во Франции после смерти Короля-Солнце не найдется ни Ришелье, ни Мазарини, чтобы пережить кризис старого порядка, переосмыслить реалии наступившей эпохи Просвещения и попытаться найти приемлемый выход из положения, создав для этого новую государственную систему или трансформировав старую, чтобы избежать хаоса и кровопролития. Этого не произошло, и поэтому в конце XVIII века разразилась Французская революция, изменившая не только Францию, но и весь мир.

Создавать образ какой-либо выдающейся личности – труд зачастую неблагодарный. Так или иначе этот человек нам нравится или может чем-то понравиться в процессе написания книги, даже если он отъявленный злодей. И мы вольно или невольно облагораживаем, защищаем его, стараемся найти и высветить его лучшие стороны.

Таким образом, мы фактически выступаем в роли адвоката исторической личности. За это нас можно упрекнуть, и иногда вполне справедливо. Но разве писатель и историк не имеет права на собственное видение и собственную трактовку давно минувших дней и людей, их представлявших? Ведь уже за то, что они выделялись из массы, «творили» историю, дела их и образ, возможно, достойны нашего пристального, а значит, и более пристрастного, внимания. Может, на самом деле они были иными, чем мы их представляем. Может быть, даже лучше. Разве не так?

И разве Джулио Мазарини был не прав, заметив однажды: «Уверен, что, сколько бы судьба ни била меня, история скажет обо мне только хорошее, если она захочет сказать правду».