Королева Брунгильда - Брюно Дюмезиль Страница 87

Однако Реккаред понял, что отказ от враждебности уже возможен, и в конце 587 г. направил новое посольство, чтобы достичь компромисса с франками. Гунтрамн, как обычно, выпроводил вестготских послов, но Хильдеберт II в Австразии их сердечно принял, согласился подписать мир и осыпал их подарками. Так, по крайней мере, сообщает Григорий Турский. Вестготская дипломатическая переписка показывает, что на самом деле испанцам пришлось уступить Австразии территории в Септимании, вокруг деревень Жювиньяк и Корнейям, ныне департамент Эро. В целом Брунгильда согласилась договориться с матерью и подписать мир, но без скидки с цены, которую за него затребовала. Королеву Австразии уже давно не воспринимали как вестготскую принцессу, и ее подданные не потерпели бы, если бы она даром делала уступки своему прежнему народу.

Оставалось только изгладить прискорбные воспоминания о смерти Ингунды в изгнании. Для этого Реккаред, едва обратившись в католичество, в конце 587 г. направил в Галлию новое посольство. У Гунтрамна он попросил мира во имя взаимной любви, какую должны питать друг к другу христиане. Король Бургундии отказал, но его позиция стала намного слабей. Далее посольство направилось в Австразию, куда привезло для Брунгильды вергельд в десять тысяч золотых солидов как компенсацию за смерть дочери. Эта колоссальная сумма отражала стремление испанцев к примирению, ведь все-таки не они убили Ингунду! Брунгильда приняла вергельд и даже договорилась с вестготскими послами отдать свою дочь Хлодосвинту за Реккареда, при условии, что на это согласится Гунтрамн. И в 588 г. королева поручила Григорию Турскому поехать к дяде-наследодателю за согласием. Король Бургундии наконец уступил, в обмен на обещание, что Австразия будет скрупулезно соблюдать статьи Анделотского пакта. Внешняя дипломатия и политика у франков постоянно смешивались; Брунгильда ставила на двух лошадей и осталась в выигрыше, пусть даже авторитет Гунтрамна еще был неоспорим.

С вестготской точки зрения брак с Хлодосвинтой должен был обеспечить мир с Меровингами, но он также укреплял позиции Гоисвинты при толедском дворе. Во второй раз в жизни эта ловкая королева сумела сочетать одну из своих внучек с одним из своих пасынков. Как и византийская императрица, Гоисвинта как будто передавала монаршую легитимность, предоставляя свою руку или руку одной из девушек, принадлежащих к ее потомству. К несчастью для нее, Реккаред был сделан из другого теста, чем Леовигильд или Герменегильд. При первой возможности он обвинил Гоисвинту, что она замыслила покуситься на его жизнь в сговоре с арианским епископом Толедским; королева исчезла со сцены самое позднее в начале 589 г., вероятно, казненная по обвинению в государственной измене. ^[121]

Политическое долгожительство Гоисвинты во многих отношениях представляло собой образец для Брунгильды, а ее смерть стала предметом для размышления.

Устранение Гоисвинты резко изменило отношения между франками и испанцами. Тем не менее брак между Реккаредом и Хлодосвинтой был, похоже, уже заключен, и Брунгильда уже отослала в Испанию дипломатические подарки в виде золотого щита и ценных чаш. Но все немедленно отменили, и чтобы рассеять всякую надежду на возобновление переговоров, Реккаред спешно женился на вестготке по имени Баддо. Брунгильда проглотила оскорбление и даже согласилась не выражать протест против смерти матери. Взамен она смогла сохранить территории, приобретенные в 587 г. Но король Гунтрамн вышел из себя и, сославшись на это, попытался снова завоевать Септиманию. Чтобы остановить вторжение, Реккаред послал своего лучшего полководца, герцога Клавдия, и в 589 г. Бургундия потерпела самую ужасную военную катастрофу в своей истории. ^[122]

Гунтрамн постоянно упрекал за это поражение Брунгильду, которая не расторгла заключенный с вестготами мир, несмотря на крутой поворот в политике Реккареда. Но в конце 580-х гг. у старого короля Бургундии больше не было средств, чтобы влиять на повелительницу Австразии. Отныне Брунгильде хватало власти и опыта, чтобы она могла обратить взоры к новым горизонтам.

Англосаксы

Англосаксонская Британия, которую с конца V в. заселили мелкие воинственные племена, не была традиционной зоной вмешательства франков. Однако короли Австразии утверждали, что царствуют над континентальными саксами, и это притязание могло распространяться на островных собратьев последних. К тому же незадолго до 554 г. австразийское посольство привозило к византийскому императору англов, доказывая, что остров Британия подчинен восточным франкам. Если факт такого политического владычества подтвердить трудно, то очевидно, что меровингский мир проявлял все больше интереса к соседям за Ла-Маншем. Действительно, во второй половине VI в. Северное море стало зоной динамичной торговли, и археологические находки показывают, что франкские купцы постоянно имели дела в Великобритании.

В этом контексте Григорий Турский в одной из главок своей «Истории» между делом сообщает, что одна из дочерей Хариберта I, Берта, была выдана замуж за наследного принца королевства Кент, самого южного из англосаксонских государств. Из корреспонденции Григория Великого известно имя мужа Берты, язычника Этельберта. Кроме того, Беда Достопочтенный утверждает, что семья отдала Берту замуж при условии, что она сможет остаться христианкой и будет иметь право сохранить в качестве капеллана франкского епископа по имени Лиутхард. Тем не менее дата бракосочетания Этельберта и Берты остается неизвестной — единственное, в чем можно быть уверенным, что оно состоялось ранее 589 г. ^[123] Его обстоятельства остается только домысливать, и ничто не позволяет утверждать, что его организовала Брунгильда.

Однако недавно появились кое-какие новые сведения. Некоторые историки по-новому подходят к царствованию Этельберта и пытаются доказать, что этот король взошел на трон только в 580-х гг., а не в 560-х, как долгое время считалось. Поэтому свадьба могла произойти сравнительно поздно. Кстати, известно, что в 568 г. дочери короля Хариберта были помещены в монастыри — кто в Тур, кто в Пуатье. А ведь в 570-х и 580-х гг. эти города находились то под нейстрийским, то под австразийским контролем. Значит, франкская власть, выдавшая Берту замуж в Кент, была либо властью Хильперика, либо властью Брунгильды. Гипотезу, выдвигающую на первый план Фредегонду, следует отбросить, потому что эта королева Туром и Пуатье никогда не владела. Что касается Гунтрамна, то даже если очень недолго эти города и принадлежали ему, он никогда не испытывал интереса к королевствам Севера.

Бросить свет на бракосочетание Берты позволяет последний полученный знак. Речь идет о золотой монете, чеканенной от имени епископа Лиутхарда и найденной в Кентербери в захоронении, которое можно датировать 580–590 гг. На этот предмет долго не обращали внимания, пока Мартин Вернер недавно не посвятил ему внушительное исследование. Он обратил внимание, что на реверсе монеты изображен совершенно оригинальный для того периода мотив, а именно «патриарший крест» с двумя перекладинами. Эта фигура византийского происхождения была совершенно неизвестна в меровингской Галлии, кроме как в Пуатье, где такой крест служил футляром для частицы Истинного Креста, присланного императором Юстином II Радегунде.