Нерон - Игорь Князький Страница 86
Нерон - Игорь Князький читать онлайн бесплатно
«Когда же Иосиф услышал об этом, он сказал, что хочет поговорить с Веспасианом наедине. И когда тот удалил всех, кроме сына своего Тита и двух друзей, Иосиф сказал: «Ты считаешь, Веспасиан, что просто захватил Иосифа в плен, а между тем я прихожу к тебе вестником великих судеб. И не будь я послан богом, то сумел бы последовать закону иудеев и умереть, как подобает полководцу. Ты хочешь послать меня к Нерону? Для чего? Словно долго удержатся на престоле преемники Нерона! Ты, Веспасиан, будешь цезарем и императором, ты и этот твой сын. Еще крепче закуй меня теперь и охраняй как свою собственность — ведь ты, цезарь, не только надо мной владыка, но и над землей, и морем, и над всем родом человеческим. А я попрошу: тщательнее стереги меня, чтобы наказать, если я попусту ссылаюсь на волю бога». Вначале Веспасиан, казалось, не поверил его словам, думая, что Иосиф пустился на хитрость ради спасения своей жизни. Но понемногу он проникался доверием, ибо сам бог пробудил в нем мысль о владычестве и еще до этого указывал другими предзнаменованиями, что к нему перейдет скипетр». [272]
Если бы Веспасиан действительно услышал подобное пророчество, то судьба пленного Иосифа могла бы стать печальной. Нерон потому-то и вручил ему командование над легионами в Иудейской войне, что считал его человеком для себя неопасным «в силу скромности своего рода и имени», что четко сказал Светоний в уже приводимом нами рассказе о назначении Веспасиана на Восток. Доблестный Флавий прекрасно знал о судьбах тех, кого Нерон считал опасными для себя людьми. О том, что время пребывания Нерона у власти стремительно тает, Веспасиан пока не догадывался, иначе речь об отправке к нему плененного иудейского военачальника вообще бы не шла. А поскольку власть Нерона существует, то пророчество Иосифа Веспасиану — опаснейшая крамола, могущая стоить тому, кому посулили верховную власть, жизни. А судьба Корбулона и братьев Скрибониев, о чем не мог не знать Веспасиан, недвусмысленно говорила, что военные успехи при этом для Нерона никак не выглядят смягчающим обстоятельством. Наличие же еще и двух друзей при таком опасном разговоре грозило совсем уже гибельными последствиями — удачливый доноситель мог оказаться на месте низвергнутого командующего, а цена дружбы… Заговор Пизона хорошо показал, чего она стоила. Несомненно, чудесное предсказание Иосифа должно отнести к так называемым пророчествам после события. Писал-то Иосиф Флавий свой труд во время правления династии Флавиев, когда пророчество высшей власти ее основателю, опирающееся на божественную волю, было как нельзя кстати. В такой форме изложения пророчества Иосиф Флавий для своего времени неодинок. Оно напоминает так называемые «Сибиллинские пророчества» — собрание иудейских и иудеохристианских пророчеств, в которых уже свершившееся упоминается в будущем времени.
Яркий пример такового, как раз к Нерону и Веспасиану относящийся, — «Четвертое иудейское пророчество времен Флавиев»:
«И тогда из Италии, как беглец, прибежит великий царь, который однажды решится на кровавое убийство матери и многих других, ведомый злым роком. За трон Рима многие оросят кровью землю, после того, как он убежит в парфянскую страну. Но в Сирию придет римский правитель, который подожжет иерусалимский храм, а с ним придет много человекоубийц, великая страна иудеев погибнет».
Здесь в виде предсказания сообщается уже о прошедших событиях: гражданской войне в Риме, появлении лже-Нерона в Парфии, сожжении храма Соломона в Иерусалиме при взятии этого города Титом, сыном Веспасиана.
Итак, Веспасиан успешно вел Иудейскую войну по повелению Нерона, но дождаться конца ее, падения Иерусалима и замирения мятежной провинции Нерону не было суждено.
Рим ропщет, Греция рукоплещет
Нерон никогда не стеснял себя в расходах. Не зря ведь Плиний Старший подчеркивал постоянную готовность Нерона к предоставлению золота и серебра. [273] Светоний дополняет эту характеристику:
«Для денег и богатств он единственным применением считал мотовство: людей расчетливых называл он грязными скрягами, а беспутных расточителей — молодцами со вкусом, умеющими пожить. В своем дяде Гае больше всего хвалил он и восхищался тем, как сумел он за малое время промотать огромное наследство Тиберия». [274]
Короче, щедрость Нерона не знала границ. Если бы это касалось первостепенных по значению статей расходов государства, его, конечно, можно было бы пожурить за чрезмерную расточительность и недостаточную бережливость, оговорив, что проистекали они, правда, из благороднейших побуждений принцепса израсходовать эти средства во благо Рима и римского народа. Временами, кстати, так и было на самом деле. Стремительное восстановление Рима после пожара, причем в лучшем виде, нежели он был до него, только этим и объясняется: выделялось столько средств, сколько требовалось без учета, каково это вынести государственным финансам. Но были и другие расходы, которые никак не могли вызвать общественного одобрения и быть хоть как-то оправданы какими-либо государственными интересами. Здесь и Золотой дворец, и безумные расходы на прием Тиридата, и несметные траты на прорытие великолепно задуманных, но так и непрорытых каналов. Хуже того, широкую известность получили его щедрейшие дары людям, которых в Риме едва ли кто почитал достойными:
«Кифареду Менекрату и гладиатору Спикулу он подарил имущества и дворцы триумфаторов. Ростовщик Керкопетик Панерот, получивший от него богатейшие городские и загородные имения, был им погребен почти как царь». [275]
Но у денег есть, как известно, одно пренеприятнейшее свойство: они всегда заканчиваются и, что самое обидное, всегда заканчиваются не вовремя. Беда была еще и в том, что Нерон сам разбаловал население Рима беспрецедентными по размаху денежными раздачами. Сумма таковых достигала четырехсот сестерциев на каждого, а поскольку число тех, кому раздачи предназначались, исчислялось сотнями и сотнями тысяч, то никакая казна не могла выдержать такой нагрузки. Но привыкшая к таким благодеяниям толпа стала воспринимать их как должное, когда же у императора явственно обнаружились денежные затруднения, то рассчитывать на понимание ему уже не приходилось, ибо паразитирующие слои населения не способны задуматься над чем-либо, кроме собственного благополучия, и всегда готовы жестоко невзлюбить того, кто внезапно, как им кажется, взял да и обманул их ожидания.
Недостаток средств в казне и необходимость в больших расходах не могли не беспокоить Нерона. Не зная, как умножить доходы государства, поскольку об уменьшении расходов он как-то не задумывался, Нерон готов был принять любое предложение, сулившее казне немедленное обогащение. И здесь над ним жестоко посмеялась судьба. Некто Цезелий Басс, которого Тацит называет пунийцем, то есть потомком древних карфагенян, финикийцев, поселившихся в Северной Африке, а Светоний причисляет к сословию римских всадников, [276] прибыл в Рим с потрясающим известием: он на своем поле обнаружил огромные пещеры безмерной глубины, хранящие несметные сокровища. Для большей убедительности Басс рассказывал удивительные подробности: в пещерах лежат золотые слитки в виде кирпичей грубой старинной формы. От обрушения своды пещеры поддерживаются золотыми колоннами. Какими-то средствами он действительно обладал, поскольку сумел благодаря подкупу пробиться к Нерону и изложить ему эти умопомрачительные новости. Происхождению этой чудо-кладовой старинного золота Басс дал объяснение, которое не могло не увлечь Нерона: это сокровища царицы Дидоны. Той самой знаменитой царицы, о которой каждый римлянин знал из «Энеиды» Вергилия.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments