Слава Византийской империи - Александр Васильев Страница 86

Красивый, благородный, прекрасно образованный и одаренный литературным талантом Мануил еще с юных лет, при жизни отца, остро почувствовал весь ужас положения империи и всю унизительную тяжесть грядущего для него государственного наследства. Получив от отца в управление Фессалонику, он вошел в сношения с населением македонского города, захваченного войсками султана Мурада, в целях избиения турецкого гарнизона и освобождения города от турецкого ига. Султан узнал об этом и собрался жестоко наказать правителя Фессалоники. Не будучи в состоянии оказать сопротивление надвигавшейся грозе, Мануил после бесполезной попытки найти убежище у испуганного отца направился прямо в резиденцию Мурада и принес ему раскаяние в своем поступке.

«Безбожный, но разумный», по словам источника, султан благосклонно принял пришельца, провел с ним несколько дней и, на прощанье снабдив дорожными припасами и богатыми подарками, отправил его обратно к отцу с письмом, в котором просил отца «простить сыну то, что он по неведению со делал». В своей же напутственной речи Мануилу, по сообщению того же источника, Мурад будто бы между прочим сказал: «Управляй с миром тем, что тебе принадлежит, и не ищи чужого. Если же у тебя будет какая-либо нужда в деньгах или в другом содействии, я всегда с радостью буду готов исполнить твою просьбу» [670].

В другой раз преемник Мурада Баязид потребовал от Иоанна V вместе с присылкой условленной дани отправки к нему Мануила с вспомогательным отрядом греческих солдат. Мануил должен был подчиниться и принять участие в грабительской экспедиции турок по различным областям Малой Азии. Испытанное унижение, полное бессилие избавиться от него и лишения похода ясно чувствуются в письмах Мануила за это время. Описав в одном письме голод, холод, утомление и переход через горы, «где даже дикие звери не могли бы питаться», Мануил делает полное трагизма замечание: «Все это переносится сообща со всем войском; но вот что нестерпимо для нас: ведь мы сражаемся с ними и за них; а это значит увеличивать их силу и уменьшать силу нашу» [671]. В другом письме, по поводу встречавшихся во время похода разрушенных городов, Мануил писал: «На мой вопрос, как эти города назывались, те, кого я спрашивал, отвечали: как мы их уничтожили, так время уничтожило их название; и тотчас же меня охватывает печаль; но я печалюсь молча, будучи еще в силах сдерживать свои чувства» [672]. В таких условиях унижения и раболепства перед турецкими варварами пришлось жить Мануилу до вступления на престол.

Благородная сторона его натуры особенно проявилась в выкупе отца его Иоанна V из рук венецианцев, которые при возвращении императора из Италии о чем речь будет ниже, задержали его в Венеции за неуплату в срок взятой в долг суммы денег. В то время как старший сын Иоанна Андроник, управлявший в отсутствие отца государством, оставался глух к мольбам отца собрать нужную сумму, Мануил быстро сделал это и, отправившись лично в Венецию, выкупил отца из позорного плена.

После долгого и тяжелого царствования Мануил в последние годы жизни удалился от государственных дел, вручив ведение последних сыну Иоанну и посвятив все свое время изучению Священного

Писания. Вскоре после этого императора постиг удар; за два дня до смерти он постригся в монахи под именем Матфея.

Сын и преемник его Иоанн VIII царствовал с 1425 по 1448 г. Новый император был женат трижды, и все три его супруги принадлежали к различным национальностям. Первой супругой Иоанна была юная русская княжна Анна, дочь великого князя Московского Василия I, прожившая в замужестве всего три года, успевшая за этот короткий срок сделаться любимицей столичного населения и ставшая жертвой морового поветрия. Вторая супруга Иоанна была итальянка, София Монферратская, обладавшая, при высоких духовных качествах, настолько непривлекательной внешностью, что вызывала в Иоанне отвращение к себе; описав ее наружность, византийский историк Дука приводит народную поговорку его времени: «Спереди пост, а сзади пасха» [673]. Не сумев вынести своего унизительного положения при дворе, София при помощи галатских генуэзцев бежала, к удовольствию супруга, в Италию, где и закончила дни в монастырском уединении. Третью супругу Иоанн нашел себе в лице трапезундской принцессы из дома Комнинов, Марии, «отличавшейся красотой и обаянием» [674]. Эта обаятельная женщина, привлекательность которой отмечена как у византийского историка, так и у проезжавшего через Константинополь в то время французского паломника ко святым местам, восхищенного василиссой при ее выходе из храма Св. Софии [675], пользовалась до самой своей смерти большим влиянием на императора. Умерла она раньше Иоанна. До сих пор еще существует на одном из Принцевых островов (около Константинополя) небольшая часовня Св. Девы, построенная красавицей императрицей из Трапезунда.

У Иоанна VIII ни от одной из трех супруг не было детей. Когда осенью 1448 г. он умер, поднялся вопрос о преемнике. Тогда находившаяся еще в живых императрица-мать, жена Мануила II, братья покойного императора и высшие сановники Константинополя остановили свой выбор на Константине, одном из братьев Иоанна VIII, бывшем в то время морейским деспотом. Об избрании нового императора было доведено до сведения султана, который одобрил кандидата. После этого в Морею была отправлена депутация, которая и объявила Константину о его избрании на гибнувший трон когда-то великой Византии. В начале 1449 г. в средневековой Спарте, т. е. в Мистре, где находилась резиденция деспота, была совершена коронация последнего византийского императора, который вскоре после этого на каталонском судне прибыл в Константинополь и с торжеством был встречен населением.

Долгое время считалось, что Константин XI был коронован мирянином. Теперь, однако, известно, после публикации сочинений Иоанна Евгеника С. Ламбросом, что коронация Константина XI никогда не была осуществлена. Церковь требовала, чтобы коронация была бы осуществлена патриархом, однако она была, вероятнее всего, отложена из-за антагонизма между сторонниками и противниками объединения церквей [676].