От Сталинграда до Берлина - Валентин Варенников Страница 85

Части 35-й гвардейской стрелковой дивизии, используя результаты огневой подготовки артиллерии и удар 11-го танкового корпуса, с тяжелыми боями, но прорвав оборону противника в районе высоты с отметкой 58.9, вышли к реке Флис, которую к исходу дня форсировали на участке Альт-Розенталь – Гермедорф. Это создало благоприятные условия для развития наступления 4-го гвардейского стрелкового корпуса и армии в целом. Таким образом, наша дивизия в полосе армии сыграла на этом этапе решающую роль. Важно отметить, что противник почти непрерывно проводил контратаки, подбрасывая свежие резервы. В этих боях в 100-м гвардейском стрелковом полку погиб отличный офицер – старший лейтенант Павел Шелудько, который командовал 57-мм батареей противотанковых пушек. Не один танк противника был на его счету. Среди артиллеристов, которых я знал, это был самый храбрый и отважный офицер. Он всегда был на острие, там, где было пекло. Еще только намечается на каком-то участке полка прорыв танков противника – он уже со своей батареей тут как тут. И как бы тяжело ни было, Павел всегда улыбался.

Осталось до Берлина всего несколько километров, а мы похоронили Павлика. Так в конце войны мы продолжали терять своих боевых товарищей. А они были для нас как родные.

Операция продолжалась. Нашу дивизию усилили двумя танковыми бригадами – 35-й и 65-й. И поставили задачу – завершить прорыв обороны противника на Зеловских высотах на всю глубину. Дивизия, напрягая все силы, справилась с этой задачей.

Важнейшим и решающим, на мой взгляд, историческим элементом в действиях командующего 1-м Белорусским фронтом Г. К. Жукова было принятие им решения о вводе в сражение в середине дня 16 апреля сразу двух танковых армий. Это был большой риск. На карту ставилась судьба операции. Дело в том, что после мощной артиллерийской подготовки войска первого эшелона первые два-три часа наступали успешно. Для большей наглядности о представлении существа и содержания огневой подготовки, которая длилась всего 30 минут, читатель может судить даже по одному факту: за это время было израсходовано 500 тысяч снарядов и мин, что составляет тысячу железнодорожных вагонов!

Итак, первоначально войска наступали более-менее успешно. Но чем дальше, тем сопротивление противника усиливалось. Опираясь на систему инженерного оборудования высшего класса и вводя все новые и новые резервы, он гасил темпы продвижения 1-го Белорусского фронта. А совершить крупный маневр вправо или влево от Зеловских высот было нельзя, о чем мы раньше уже говорили. Надо было протаранить оборону именно на Зеловских высотах и во что бы то ни стало сломить сопротивление фашистов. Сделать это в прежнем построении было невозможно. Вот почему в сражение была брошена главная ударная сила фронта – танковая армада.

1-я гвардейская танковая армия генерала М. Е. Катукова действовала в полосе и совместно с соединениями 8-й гвардейской армии. А 2-я гвардейская танковая армия генерала С. И. Богданова – в полосе 1-й и 3-й ударных армий фронта. Это было труднейшее испытание. Медленное продвижение 1-го Белорусского фронта, по мнению Ставки ВГК, ставило под угрозу выполнение задачи по окружению Берлина, что было предусмотрено замыслом операции.

Поэтому командующим 2-м Белорусским фронтом и 1-м Украинским фронтом (т. е. соседям нашего фронта) Ставкой ВГК была поставлена задача максимально ускорить темпы продвижения этих фронтов и тем самым содействовать 1-му Белорусскому фронту. Одновременно и командующему 1-м Белорусским фронтом было дано указание увеличить темпы наступления. С этой целью подтянуть всю тяжелую артиллерию ближе к переднему краю и решать боевые огневые задачи в двух-трех километрах от передовых частей, что должно улучшить взаимодействие с войсками.

Все эти крупные решения претворялись в практические действия войск уже в середине дня 19 апреля. Части 35-й гвардейской стрелковой дивизии «пробили» третью оборонительную полосу противника и прорвались в Оберсдорф. Командир дивизии полковник Г. Б. Смолин уже вскоре докладывал командиру корпуса об организации преследования отходящего противника.

20 апреля 1945 года можно было однозначно утверждать, что обстановка в полосе всех трех фронтов (справа налево: 2-й Белорусский фронт, 1-й Белорусский фронт и 1-й Украинский фронт), от действий которых зависела судьба завершения Второй мировой войны в Европе, складывалась благоприятно.

Поэтому Ставка ВГК, предвидя ход развития событий, направляет директиву командующим этих трех основных фронтов, а также командующему Бронетанковыми и механизированными войсками, командующему Военно-воздушными силами, в которой требует установить знаки и сигналы опознавания и взаимодействия с войсками союзников. Во избежание перемешивания войск рекомендовалось определить временную оперативно-тактическую разграничительную линию между нашими и англо-американскими частями.

В связи с предстоящими боями в Берлине обращалось внимание на организацию противником обороны столицы Германии.

Наши войска еще стояли на Висле, англо-американское командование пока не видело выхода из ситуации, сложившейся в Арденнах, а гитлеровское командование уже организовывает инженерные мероприятия по созданию неприступной обороны Берлина, проводит тотальную мобилизацию мужского населения и ставит в строй всех, кто способен стоять на ногах и держать любое оружие.

Принципиально это была круговая оборона. Она состояла из внешнего, внутреннего и городского оборонительного обводов. Кроме того, в центре города, начиная от рейхстага, был ряд объектов, которые, в свою очередь, готовились автономно к обороне, как крепость.

Внешний оборонительный обвод проходил по окрестностям столицы. Он состоял из системы опорных пунктов, имеющих единую систему огня. Этот обвод считался как бы передовым краем обороны города, и ему уделялось особое внимание.

Внутренний оборонительный обвод проходил по набережной реки Шпрее и канала. Он тоже состоял из опорных пунктов, а их ядром были мощные каменные здания, нашпигованные автоматическими пушками, крупнокалиберными пулеметами и фаустниками (стрелками фаустпатронов).

Все пригороды и дачные поселки между оборонительными обводами также были превращены в опорные пункты. А все то, что находилось уже в самом внутреннем оборонительном обводе, максимально рассматривалось только с позиций обороны – от метро, коллекторов, водосточных каналов и подвальных помещений до заводских труб, чердаков зданий, вышек и различных высотных сооружений. Внутренний оборонительный обвод уже имел на каждой улице каскад баррикад, а городской оборонительный обвод вообще имел сплошные заграждения на всех улицах. Из каждого или почти каждого окна полуподвального помещения торчал ствол орудия.

Берлин, фактически превращенный в гигантскую крепость, состоял, в свою очередь, из множества самостоятельных крепостей. Всю эту махину оборонял 200-тысячный гарнизон отборных войск, в основном члены нацистской партии и гитлерюгенда (не считая тотально мобилизованного населения города и его окрестностей). Подразделения гитлеровских войск имели очень конкретные задачи. Когда кто-то из них попадал к нам в плен, то показывал одно и то же: «Мне приказано вместе с (перечисляет) оборонять квартиру на третьем этаже дома», а в этой квартире у него был необходимый запас боеприпасов, продовольствия, воды, медикаментов, керосина и т. д.