Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории - Мурад Аджи Страница 85

Не менее выразительны примеры со старинной русской одеждой, они вообще убийственны, все из Степи. Штаны, карман, шапка, колпак, кафтан, башлык, сапог, каблук, армяк, шуба, тулуп и много других. Каждое слово имеет перевод, объяснение и показывает особенность тюркского языкознания. Термин, как правило, складывался из двух или нескольких слов, означающих действие. Не просто действие, а то, что ведет к появлению этого предмета.

Еще точнее топонимика, она – характеристика местности или водоема. Например, Ока – дословно «река с течением». Таруса – «сужение реки». Орел – «дорога на подъем»…

Вот вам и вопрос: а все ли так уж неизвестно в российском языкознании? Возьмешь в руки Древнетюркский словарь, и тайна становится явью. Понимаешь, что «белиберда» означает «испорченное знание», а слово «зги» в выражении «ни зги не видно» переводится «следочек» (изги). Мразь – по-тюркски «поденщик, батрак». Идиома «навешали всех собак» с собаками не связана, «собак» по-тюркски «цепи и оковы». «Сидорова коза» разумеет не Сидора, а козу, шкуру которой пустят на ремни (сыдыр)… И так далее. Сколько же открывается непонятного прежде. Даже знаменитое «русское авось» идет от тюркского «авозе» (на охоту), т. е. «добуду – не добуду», «то ли будет, то ли – нет».

Соблазнительно, но не спрошу: на каком языке мы с вами говорим? Знаю, пока на разных. Но, может быть, читатель, недовольный моим эссе, сам ответит на вопрос, почему в XIX веке русские писатели многие слова писали и понимали совершенно по-разному? Что, язык не сложился? Или причина иная? А почему вдруг в «древней» кириллице появилась новая буква «Ё»?

Не свидетельствует ли то о младом возрасте русского языка, который начался все-таки с XVIII века? Что, если прав Е. Баратынский, утверждая:

Предрассудок! Он обломок

Древней правды. Храм упал;

А руин его потомок

Языка не разгадал.

Гонит в нем наш век надменный,

Не узнав его лица. Нашей правды современной

Дряхлолетнего отца.

Впрочем, возможно, галерея портретов убедит самых стойких оппонентов лучше слов. Могу и ее привести, здесь будут Аксаков, Баратынский, Кантемир, Бунин, Гоголь, Пушкин, Кутузов, Карамзин, Тургенев, Чаадаев, Лев Толстой, Тредиаковский, Тютчев, конечно, сами Романовы… Вообще не о чем спорить. Едва ли не вся русская аристократия (более трехсот фамилий!) – тюрки по родословной. О них я говорю.

Они и есть наши предки, гордость России. Забытое культурное наследие Великой Степи.

Сотни знаков древнерусской культуры – вся литература! – в одночасье канули во тьму. Возможно ли такое? О библиотеке Ивана Грозного ничего, кроме легенд. Она была не единственная, знали и другие библиотеки той поры. Не могли же они разом исчезнуть? И «Слово о полку Игореве» два века – объект споров, хотя вряд ли кто из специалистов признает, что хотя бы понял смысл поэмы. Мне это признание напомнило бы откровение человека, искренне убежденного, что Земля плоская и лежит на спинах трех слонов.

Что, если вправду и «рукописи не горят», и библиотеки тоже? Что, если «потерянное» не потеряно? Его просто перестали узнавать… У меня своя точка зрения на историю Руси, ее и излагаю. Она не истина в последней инстанции. Она просто моя точка зрения, которую можно опровергать, но прошу делать это корректно – с аргументами.

В культуре народа главное – язык, всегда думал я, однако с годами понял: не язык определяет культуру, он отличает ее.

Наша речь очень подвижна, особенно если подвижностью управляла такая сила, как средневековая Церковь. Когда-то давным-давно прочитал, что современные англичане и французы не знают языка предков – они не понимают его. Удивительно? Позорно? Нет, Церковь веками отсекала их от их же корней, они и забыли. Воскресни Шекспир, вряд ли кто на улицах Лондона ответит ему на его «среднеанглийском» языке.

Другой, «древнеанглийский» язык был у короля Артура, тоже англичанина, его вообще теперь никто не поймет. Это же относится к франкам, Карл Великий, их первый король, не поговорил бы с потомками в XXI веке. И они не поняли бы друг друга. Значит, языки, словно люди, с возрастом стареют? Меняются? Ну, как сказать…

Воскресни Аттила, с ним заговорит любой хакас или казах, не стояли бы в стороне от разговора якут и чуваш. Сегодняшний азербайджанец понял бы речь царя Кира.

Может быть, отдельные слова Аттилы и Кира остались непонятными, но было бы тех непонятных слов процента два-три. От силы пять. А Чингисхана в той компании поняли бы все, потому что тюркский язык обладает редким качеством: не стареет, консервативен, не растворяется среди других языков. «Божественным» называли его в раннем Средневековье – языком веры. Каким был тысячу лет назад, таким остался. Редкий случай. Загадка для филологов.

Эти мои примеры относятся к языку Руси и России, хотя вроде бы далеки от них. Однако с какой стороны посмотреть! Если со славянофильской, то история Евразии по-прежнему будет туманной и спорной. Как сейчас. Если же взглянуть на суть вещей глазами тюрка, многое проясняется… Мне так кажется. Понимаю, звучит вызывающе и кому-то я уже здорово надоел со своими примерами, но тем не менее еще раз напомню, Англия появилась на стыке V–VI веков, после англосаксонских походов, ее основали потомки Аттилы. Король (хан?) Артур был из их числа! И Бургундию, и Каталонию, и Тюрингию, и другие европейские страны основали дети и внуки всадников, пришедших с Древнего Алтая… С нашего Алтая! (109) Это давно уже не новость, но подходящий повод заговорить о языке Средневековья? О якобы «темных веках»?

Что в них «темного», когда у нас в руке свеча? Алтай. И все на виду, хотя не названо по имени-отчеству. Политика иных общественных институтов не позволяет воссоздать картину былого, отсюда «темнота» (от слова «темнить») и лишенные логики «официальные» теории, господствующие в учебниках истории.

Воистину ли, что «язык дан нам, чтобы скрывать мысли»? Почему не наоборот – чтобы открывать их. Особенно когда речь идет о Великом переселении народов, которое касалось всех нас, даже тогда не родившихся.

А разве не факт, что на географической карте Средневековой Европы миллионы квадратных километров занимали девственные земли? Ничейные земли. Заселили их в IV–V веках, в период Великого переселения народов. Этот тоже очевидный факт рассказал мне, географу, о народонаселении, о культуре в новых регионах. Тюрки здесь звались новоселами, их кони теперь паслись на здешних пастбищах.

Расчеты показывают, что каждый второй европеец был тюрок. Убежден, этот вывод подтвердят и генетики, подтвердят экспериментально, своими методами, не зная о Великом переселении народов, о моих «сумасшедших» книгах и экспедициях. (110) Во всяком случае, та разноголосица, которая слышится в их рядах, позволяет надеяться на объективность.

Словом, с картой в руке я не мог не прийти к выводу: до середины XIII века добрая половина европейцев считала себя тюрками и говорила на диалектах тюркского языка. Тут и доказывать вроде бы нечего. Взять хотя бы участников крестовых походов, то были люди из разных стран, но общались между собой они на одном языке. И песни пели одни и те же.