Прибалтийский плацдарм (1939-1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов Страница 84

Эстонское Правительство ничуть, конечно, не сомневается, что если в вышеприведенных случаях бомбы сброшены были с самолетов СССР, то произведено это летчиками, потерявшими по той или иной причине способность ориентироваться, в ошибочном предположении, что они находятся не над территорией дружественной и союзной Эстонии. Нельзя, однако, не признать, что эти происшествия являются в высшей степени нежелательными, поскольку они порождают всевозможные нежелательные слухи, являясь вместе с тем благодарным материалом для фабрикации провокационных измышлений во враждебных как для Эстонии, так и для СССР целях.

Эстонское Правительство, далее, озабочено тем обстоятельством, что, начиная с 19-го декабря м.г., на территории Эстонии стали происходить аварийные посадки самолетов СССР, принявшие в последнее время характер массового явления. Достаточно сказать, что за сорок дней таких посадок насчитывается 38, причем на один день, 29 января их приходится 11. Не говоря о том, что каждая такая посадка самолета СССР на территории Эстонии вне участков, отведенных для пользования военно-воздушных сил СССР в Эстонии, является нарушением неприкосновенности территории Эстонской Республики, эти посадки, равно как и сбрасывание бомб, порождают нежелательные толки и слухи, являясь, вместе с тем, благодарным материалом для распространения провокационных измышлений заграницей.

Эстонское Правительство поэтому надеется, что Правительство СССР не откажется принять все меры к тому, чтобы сбрасывание авиабомб с самолетов СССР на территорию Эстонии впредь не имело места и чтобы аварийные посадки самолетов Союза ССР в Эстонии, поскольку нет возможности их полностью избегнуть, происходили в виде исключительного явления только в пределах участков, отведенных для пользования военно-воздушных сил СССР в Эстонии.

Внимания заслуживает еще следующий вопрос. Численность вооруженных сил СССР на территории Эстонии в настоящее время достигла 27 300 человек. Эстонское Правительство, не сомневаясь, что установленная статьей 1 Конфиденциального Протокола к Пакту о взаимопомощи максимальная численность в 25 000 человек превышена отнюдь не намерено, а единственно по недосмотру, надеется, что Советское Правительство не преминет дать соответствующим властям надлежащее предписание об устранении этого недосмотра и о недопущении его в будущем.

В связи с этим нельзя не коснуться и поднятого Народным Комиссариатом Иностранных Дел вопроса о разрешении въезда в Эстонию членов семейств лиц командного состава вооруженных сил СССР. Размещением 25 000 бойцов Красной Армии в участках баз и аэродромов создана столь крайняя теснота в отношении жилплощади, что идти дальше в этом отношении нет никакой возможности. Достаточно указать, что в городе Палдиски около 1 000 бойцов принуждены были жить в палатках во время самых жестоких морозов. Один этот факт наглядно и бесспорно доказывает, что не имеется абсолютно никаких резервов жилплощади, которые могли бы быть использованы для размещения семей лиц командного состава. Поэтому вопрос об их въезде волей-неволей должен быть оставлен открытым до поры до времени. Он может быть поднят вновь, когда будет построено некоторое количество казарм и жилых домов, в результате чего освободится часть жилплощади, занятой ныне частями Красной Армии» ^[722].

Устно Рей «пояснил, что эстонское правительство просило бы, по возможности, освобождать наши самолеты от неизрасходованного груза бомб где-нибудь над морем». Лично Рей считал, что «упомянутый лимит не относится к морякам, находящимся на советских военных кораблях. Однако, моряки, высаженные на сушу и несущие службу на базах и в укрепленных районах, должны быть включены в тот контингент 25-ти тысяч человек, который установлен конфиденциальным протоколом для советских войск, расположенных в Эстонии» ^[723]. Пообещав передать этот документ правительству, Потемкин сразу же оспорил приведенную аргументацию по вопросу о численном составе советских войск в Эстонии, заявив, что «береговые батареи военно-морских сил не входят, к примеру, в состав сухопутных войск и тем самым в состав 25 000 контингента» ^[724]. В тот же день в ответ на запрос НКИД заместитель наркома обороны командарм 2-го ранга А.Д. Локтионов сообщил, что по состоянию на 1 февраля в 65-м ОСК насчитывается 21 582 человека и предусматривается прибытие корпусного госпиталя, рабочей роты и полковых школ. В 2-м ОСК насчитывается 19 316 человек и ожидается прибытие истребительного и бомбардировочного авиаполков, корпусного госпиталя, рабочей роты и полковых школ, а в 16-м ОСК – 19 762 человека и прибудут бомбардировочный авиаполк, корпусной госпиталь, рабочая рота и полковые школы ^[725].

Получив 11 февраля соответствующее распоряжение из Москвы, командир дислоцированной в Эстонии Особой авиабригады 12 февраля издал приказание № 04, в котором указывалось, что «эстонский посланник обратился к Правительству СССР по поводу большого количества аварийных посадок и частого сбрасывания бомб на территории Эстонии.

Начальник ВВС Красной Армии обращает наше внимание на этот факт и приказывает:

1. Принять все меры к тому, чтобы неиспользованные бомбы сбрасывались в море, вдали от населенных пунктов, маяков, если по каким-либо причинам нельзя произвести посадку на свой аэродром с бомбами.

2. Разъяснить всему летному составу, что посадки вне аэродрома ведут к дипломатическим осложнениям.

3. В каждом отдельном случае вынужденной посадки вне аэродрома, производить тщательное расследование и о результатах через Штаб Особой авиабригады докладывать Начальнику ВВС Красной Армии» ^[726].

20 февраля в дислоцировавшийся на территории Эстонии 35-й скоростной бомбардировочный авиаполк вернулся из Минска пропавший 29 января самолет СБ ^[727]. Проведя расследование этого происшествия, командир Особой авиабригады издал 22 февраля 1940 г. приказ № 018, в котором отмечалось, что «пом[ощник] командира 3[-й] эск[адрильи] 35 АП ст[арший] лейтенант Круглов, штурман ст[арший] лейтенант Лебедев, будучи ведущими группы самолетов СБ при боевом полете 29.1.40 г. к полученному заданию отнеслись преступно-халатно, в результате чего, выйдя из общего строя полка, потеряли общую и детальную ориентировку и всякое представление о своем местонахождении.

Действуя в панике и спешке, потеряв вместе с ориентировкой чувство ответственности за порученное задание, забыв все правила поведения ведущего при потере ориентировки, Круглов и Лебедев вывели свою группу на ж.д. ст. Паэкюля (территория Эстонии 40 км вост[очнее] своего аэродрома) и произвели бомбометание по указанной ж.д. станции.