Христовщина и скопчество. Фольклор и традиционная культура русских мистических сект - Александр Панченко Страница 83

Дай нам, Господи, К нам Иисуса Христа. Дай нам Сына Твоего, Бога нашего Света. Господь! помилуй грешных нас. С нами Дух Твой Святой. Пресвятая Свет Богородица! Упроси за слабых нас Ты у сына Твоего Бога нашего Христа! Свет Тобою спасен, Государь души нашей, Ах души нашей Многогрешной на земле. Дай нам, Господи! К нам Иисуса Христа. Дай нам Сына Твоего. Господь, помилуй, Боже, нас! Пресвятая Богородица, Упроси за слабых нас Ты у Сына Своего Бога нашего Творца. От престола твоей просьбы Скатит Дух Святый блажить. Наряди из нас пророка, Чтобы слабых подкрепить. И поставь нас, Утешитель, На свой истинный на путь. Засуди судом небесным И не дай врагу мешать. Не изволь грешных до гроба Сей Ты радости лишать. Ты Христос и наш Спаситель, Иного Бога нет у нас, Ниспошли живое Слово Ты просящим всем сердцам, Из Твоея полноты Дай, Отец, нам теплоты. Мы здесь с верой и любовью Принести хотим сердца, Со слезами Тебя просим Милосердаго Отца: Посреди нас, Утешитель, Свой глагол Ты покажи, Чрез раба твоего Пророка Нам здесь суд Свой соверши ^[654].

Любопытно, что второй вариант «начальной молитвы» представляет собой своеобразную экспликацию тех символических ассоциаций, которые связываются с радением в традиционном хлыстовском фольклоре, хотя в последнем обычно не содержится прямого призывания Святого Духа для пророчества. В тексте из «Книги песней» смысл и функции «Дай нам, Господи...» подробно разъясняются в силлаботонической форме. Характерно, что Святой Дух должен снизойти на радеющих «от престола просьбы» Богородицы: тем самым снимается первоначальное эсхатологическое значение финальной части «Дай нам, Господи...», и обращение к Богородице становится дополнительным элементом молитвы о ниспослании Святого Духа и дара пророчества. Впоследствии этот вариант пережил вторичную фольклоризацию и получил распространение в крестьянских общинах середины XIX в. ^[655]

«Баня духовная». И систематизация, и анализ собственно экстатической части хлыстовского и скопческого богослужения («радение», «хождение», «пиво духовное», «баня духовная») представляют особую сложность по нескольким причинам. Во-первых, мы не располагаем ни одним беспристрастным и целостным описанием радельной экстатики: и следователи, и миссионеры, и сами сектанты в силу разных причин не были способны к составлению такого описания ^[656]. Во-вторых, именно экстатическая часть ритуала подразумевала ряд более или менее случайных и хаотичных акциональных и вербальных элементов (особенно в тех ситуациях, когда совершались не коллективные, а индивидуальные «хождения» и «кружения»). Их-то и пытался систематизировать Д. Г. Коновалов, описывая различные стадии психосоматических «возбуждений», якобы переживаемых радеющими сектантами. Меня, однако, интересует не медицинская сторона вопроса, но то, как эти экстатические проявления контролировались и воспринимались в рамках ритуальной структуры. Поэтому я ограничусь анализом наиболее устойчивых форм радельных плясок или «хождений» ^[657].

В христовщине первой половины XVIII в. существовало, по-видимому, только два вида «хождений». Первый, обычно называемый исследователями одиночным радением (согласно некоторым свидетельствам конца XIX в., сами сектанты называли этот вид радения кружком ^[658]), представляет собой простейшую технику достижения экстатического транса: сектант, стремившийся «утрудить плоть», достичь «крещения Святым Духом» и получить дар пророчества, кружился на одном месте продолжительное время («часа с полтора») и, придя в измененное состояние сознания («не помня себя»), начинал пророчествовать. Во время этого кружения все присутствовавшие продолжали петь «Дай нам, Господи...» или различные «духовные песни». Так, на следствии 1733—1739 гг. старица Настасья (Агафья) Карпова рассказывала, как «тому лет с 30» сестра одного из первых хлыстовских наставников Алексея Трофимова Фекла, «сидя на лавке, трепеталась, и с той лавки бросало ее якобы ветром и, помолясь, вертелась кругом и говорила, что действует по со‹и›зволению Божескому, понеже на нее сошел Дух Святой, и чтоб приходящие об оном не сомневались и вина и пива не пили и не женились; пророчествовала также, что из приходящих одни помрут, другие будут пьянствовать, третьих постигнут беды, что и случилось. Руками махала она в тот образ, якобы ангелы на крыльях ее носили» ^[659].