Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама - Барбара Такман Страница 83

Введенные в ступор возможностью китайской интервенции, Даллес, председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Артур Рэдфорд и прочие считали, что до тех пор пока китайцев удерживают от вторжения тонкие намеки на «массированное» (то есть ядерное) возмездие или на какую-то другую американскую акцию, направленную против материкового Китая, баланс в Индокитае будет складываться в пользу французов. Характерно, что при этом не учитывался ни Вьетминь, ни вьетнамский национализм, история которого насчитывала сотни лет. Этот просчет до самого конца будет оказывать негативное воздействие на политику Соединенных Штатов.

В то же самое время политики понимали, и об этом свидетельствуют их исполненные тревожных ощущений докладные, что в глазах азиатских стран США портят себе репутацию, поскольку являются партнером «белых» в развязанной ими войне. Кроме того, они понимали, что успех французов с помощью плана Наварры есть иллюзия и что, несмотря на оптимизм начальника группы военных советников генерала О’Дэниела (по прозвищу «Железный Майк»), увеличение американских поставок не может гарантировать победу генерала Наварры. Так или иначе, американская помощь оставалась безрезультатной. Еще они знали, что если поставки из Китая, интенсивность которых теперь достигла 1500 тонн в месяц, каким-то образом не прекратить, Ханой не сложит оружия. С горечью они ощущали растущее недовольство, причем как со стороны французского общественного мнения, так и со стороны Французского национального собрания, и понимали, что налицо пугающая возможность: война способна закончиться политическим кризисом. В этом случае Соединенным Штатам либо придется смириться с тем, что все их усилия потрачены впустую, либо самим продолжить эту не предвещающую ничего хорошего войну. Они понимали, что без американской поддержки присоединившиеся страны не смогут себя защитить. Если политики все это знали и понимали, то где искать разумное объяснение того, почему американцы продолжали вкладывать средства в нежизнеспособного «клиента» на другом конце света?

Вообразив, что Индокитай является главной целью скоординированной коммунистической агрессии, и повторяя в каждой политической рекомендации и в каждом публичном выступлении предположение, что защита Индокитая от коммунистов является жизненно важной для американской безопасности, Соединенные Штаты угодили в ловушку собственной пропаганды. Гиперболизированная риторика «холодной войны» пленила своих создателей. Администрация считала (или под руководством Даллеса убедила себя в этом), что остановить нашествие коммунистического спрута на Юго-Восточную Азию — настоятельная необходимость. Более того, «потеря» Индокитая после «потери» Китая вела к политической катастрофе. К этому мнению присоединились и либералы. Посетив в 1953 году пять стран Юго-Восточной Азии, судья Уильям О. Дуглас дал оценку, согласно которой «каждый фронт на самом деле является прямым следствием осуществления коммунистического заговора с целью расширения русской империи… Сегодня падение Вьетнама подвергло бы опасности всю Юго-Восточную Азию». В 1953 году из инспекционной поездки по региону вернулся сенатор Майк Мэнсфилд, который обычно выступал в роли стабилизирующего фактора американской внешней политики и, являясь влиятельным членом Комитета сената по иностранным делам, проявлял особый интерес к Азии еще с тех времен, когда занимал должность профессора истории Дальнего Востока. В докладе Сенату он утверждал, что «мир во всем мире висит на волоске» и зависит от того, насколько реальной является коммунистическая экспансия на Дальнем Востоке. «Таким образом, безопасность Соединенных Штатов зависит от положения дел в Индокитае ничуть не меньше, чем от положения дел в Корее». Согласно его мнению, мы в ходе этого конфликта предоставляли свою помощь, осознавая, что Индокитай имеет «огромное значение для некоммунистического мира и для нашей собственной национальной безопасности».

Источником всех этих преувеличений была политическая атмосфера в самих Соединенных Штатах, которые словно взбесились. Охота на ведьм эпохи маккартизма, Комитет по антиамериканской деятельности, осведомители, «черные списки», истеричные выступления оголтелых правых республиканцев и представителей китайского лобби, масса людей, карьера которых была загублена, — все это привело к тому, что страна содрогалась от приступов страха. И ответственные чиновники, и простые люди изо всех сил старались доказать свои антикоммунистическую надежность. Среди тех, кто испытывал особое беспокойство, был Даллес, который, по словам одного из его сторонников, жил в постоянном мрачном предчувствии того, что он может стать следующим объектом нападок Маккарти. Хотя и в меньшей степени, нечто подобное испытывал даже президент, о чем говорит молчаливое согласие Эйзенхауэра, позволившего Маккарти обрушиться с нападками на генерала Маршалла. Когда-то Маколей написал, что на свете нет ничего более смехотворного, чем британское общество в одном из своих периодических припадков борьбы за нравственность. К этому можно было бы добавить, что нет ничего более малодушного, чем американское общество в припадке антикоммунизма 1950-х годов.

Во время правления администрации Эйзенхауэра военная стратегия США подверглась пересмотру. Этот «новый взгляд» был связан с ядерным оружием, а стоявшая за ним концепция, выработанная группой стратегов и кабинетных военачальников, состояла в том, что в ходе противостояния коммунизму новое оружие становилось средством, которое превращало перспективу американского возмездия в более серьезную угрозу, а саму войну делало более жестокой, быстрой и дешевой, чем тогда, когда она требовала масштабных приготовлений в сфере обычных вооружений и «устаревших процедур». Эйзенхауэр был столь же глубоко озабочен перспективой дефицитного бюджета, как и его министр финансов, Джордж Хамфри; последний прямо сказал, что не оборона, а национальное бедствие будет результатом принятия такой «военной программы, которая, не принимая в расчет ни ресурсы, ни проблемы нашей экономики, возводит великолепные оборонительные линии и величественные зубчатые стены, защищая страну-банкрота». (Это было сказано тридцать лет тому назад.) «Новый взгляд» был в равной степени мотивирован как состоянием отечественной экономики, так и «холодной войной».

Намереваясь предостеречь Москву, Даллес предал эту стратегию широкой огласке в своей достопамятной речи о «массированном возмездии», с которой он выступил в январе 1954 года. Идея состояла в том, чтобы сделать понятной для любого «потенциального агрессора» неотвратимость и мощь американского ответного удара, но грохот риторического выстрела был заглушен волнением и смятением, которые вызвала эта речь. Половина населения земного шара посчитала ее блефом, а другая половина опасалась того, что это правда. И все происходило на фоне приближавшегося кризиса в Индокитае.

В ноябре 1953 года генерал Наварра направил французские войска численностью 12 тысяч человек на самый север страны, с целью захватить укрепленный район Дьенбьенфу, к западу от Ханоя. Его цель состояла в том, чтобы навязать противнику фронтальный бой, но позиция, окруженная возвышенностями, в районе, который в значительной степени находился под контролем Вьетминя, была выбрана необдуманно и не могла не привести к гибельным последствиям. Приблизительно в это же время на конференции министров иностранных дел в Берлине Молотов предложил расширить дискуссию, включив в нее обсуждение проблем Азии, и провести конференцию с участием пяти держав, в том числе Китайской Народной Республики.