«Князья, бояре и дети боярские» - Михаил Бенцианов Страница 82

Весь ход разбирательства, предпринятого в 1547 г. с личным участием Ивана IV, погружает нас в мир коломенских землевладельцев, тесно связанных друг с другом, со своими привязанностями и антипатиями. Аристократы Шереметевы и князья Звенигородские были его органичной частью. И.В. Шереметев в этом споре славился на «весь Коломенский уезд». Здесь находилась родовая усыпальница Шереметевых. Князья Звенигородские породнились с местным вотчинником Г. Злобиным Петровым Михайловым. Позднее старцы Кирилло-Белозерского монастыря вспоминали о «мирской» ссоре двух постриженников – И.В. Большого Шереметева и В.С. Собакина. Оба они были коломенскими землевладельцами и соседями по владениям в Песоченском стане ^[719].

Другая картина предстает в купчей грамоте И.В. Большого Шереметева 1558/59 г. по приобретению вотчины у князя В.И. Токмакова. Послухами здесь выступали М.И. Вороного Волынский, князья Ю.И. Токмаков, В.С. Мосальский, В.П. Ноздроватый, а также И.А. Ершов и И.Ф. Елизаров. За исключением родственников продавца ни один из них не принадлежал к числу собственно коломенских землевладельцев ^[720].

Факт существования внутрикорпоративных связей лучше всего проявлялся на «расстоянии». Известно несколько поземельных актов, в которых послухами одной из сторон выступали лица, не имевшие прямого отношения к уезду, где происходила сама сделка. В 1515/16 г. И.А. Черный Колычев приобрел себе вотчину в Коломенском уезде. Свидетелями в купчей отметились Черемисин Ф. Кренев, И.И. Сукин и Скурат Грибакин Жуков ^[721]. Все они, как и сам И.А. Черный Колычев, в это время являлись новгородскими помещиками. Представители этих фамилий до переселения в Новгородскую землю были замечены в нескольких уездах. Остафий (Черемисин) Федоров Кренев приобретал себе холопа в Костромском уезде, а Сукины были связаны с Суздальским уездом, где им принадлежали старинные вотчины.

Уже приводился пример разъезжей грамоты братьев Пильемовых-Сабуровых, в которой в качествке послухов присутствовали их сослуживцы – вяземские дети боярские. В 1564 г. в данной грамоте Овдотьи Вельяминовой в Костромском уезде среди послухов отметились Г.В. Дедевшин, а также князья И. и Ф.С. Деевы. Как и родственники этой вкладчицы Мятлевы и Вельяминовы, они служили по Вязьме. Очевидно, что и в этом случае их появление в заволжском уезде было обусловлено существовавшими внутрикорпоративными связями ^[722].

С.М. Каштанов, анализируя сделки с дворами в Казани 1552–1554 гг. в среде несущих здесь службу детей боярских, отмечал преобладание принципа «корпоративной близости», когда контрагентами и свидетелями в них выступали представители одной корпорации ^[723].

Чаще всего подобные связи совпадали с поземельными (соседскими), скреплялись браками и крестным родством соседей-землевладельцев в рамках того или иного уезда. Их значение применительно к реалиям службы для середины XVI в. видно на примере кратковременного взлета А.Ф. Адашева. Возвышение этого выходца из Костромского уезда благотворно сказалось на его родственниках и соседях. Разрядные назначения в середине века получали неизвестные прежде И.Ф. Шишкин, Т.Г. Тыртов, Д.Д. Порховский, И. Пелепелицын. Некоторые из них определенно находились под покровительством этого временщика ^[724].

Последующая расплата также оказалась жестока. По свидетельству князя А.М. Курбского, после смерти А.Ф. Адашева Иван IV «начал сродников Алексеевых и Селивестровых писати имяна и не токмо сродных, но о ком послышал ото лжеклеветников своих, и друзей, и суседов, и знаемых, аще мало знаемых, многих же отнюдь и незнаемых». Многие костромичи были отправлены в казанскую ссылку, а затем стали жертвами опричного террора ^[725].

Для последующих десятилетий подобная ситуация была уже нетипичной. Анализ личного состава коломенцев по десятне 1577 г. показывает значительное «опровинциаливание» местной корпорации, которая лишилась своих, пусть даже формальных, лидеров и потеряла нужные связи для карьерного роста своих членов. Эта ситуация была характерной в рамках всего Московского государства. Подобное «очищение» уменьшало возможности протекции и помощи «сильных людей», хотя и не сводило их окончательно на нет. Обратной стороной этого процесса являлось увеличение значения внутрикорпоративных связей и создание предпосылок для создания на их основе новой системы взаимоотношений внутри служилых «городов».

Недостаточно было связать в рамках той или иной корпорации несколько десятков или сотен детей боярских. Долговременная совместная служба должна была опираться на налаженные горизонтальные связи, которые позволяли бы автоматически «перезагружать» запущенный механизм без постоянного вмешательства и контроля со стороны правительства. При создании служебной системы в конце XV в. в значительной степени была сделана ставка на использование сложившейся на отдельных территориях – бывших княжествах Северо-Восточной Руси иерархии. Распространение поместной системы и постоянное обновление состава местных землевладельцев приводили к разрывам поземельных связей и отношений. Особенно от четливо эта особенность должна была проявляться при создании новых корпораций на окраинах страны.

Уровень развития внутрикорпоративных связей в середине XVI в. получил не слишком подробное освещение в историографии. По мнению В.О. Ключевского, правда, без конкретизации для определенного десятилетия, «местные дворянские общества были уже готовы в XVI в.». Характеризуя практику «разбора», он отметил роль выборных окладчиков в верстании и определил общие подходы к системе поручительства: «Порука складывалась в цепь поручителей, охватывавшую весь служилый уезд» ^[726].

Емкую картину связей, которые действовали внутри служилых городов доопричного времени, обрисовал в одном из очерков, посвященных опричнине, С.Б. Веселовский. «Поуездные организации служилого люда», сложившиеся на основе бытовых и хозяйственных связей местных землевладельцев, по его мнению, были оформлены еще во время правления Ивана III. Подчеркивая сплоченность поуездных организаций дворянской конницы, он рассматривал опричнину как инструмент, в результате действий которого были разрушены необходимые в походах «спайка и организованность» ^[727].