1941. "Сталинские соколы" против Люфтваффе - Дмитрий Хазанов Страница 82

В советских работах, посвященных начальному периоду войны, часто указывалось, что противник вел наступление методом танковых клиньев. Из них складывалось представление, будто на Восток двигалась сплошная стальная лавина, впереди которой шли мотоциклисты, по бокам — легкие танки, сзади — автомашины, тягачи, бронетранспортеры. Современные исследования российских историков дают несколько иное представление о моторизованной колонне: наступала немецкая танковая дивизия обычно (во всяком случае, на Украине) тремя колоннами причем левая и правая двигались уступом и после завязки боя с центральной колонной, они выходили вперед, стремясь нанести поражение противостоящим советским войскам ударами с флангов и тыла.

В бой, как правило, вступали не танки, а «боевые группы», куда входили подразделения танкистов, пехотинцев, саперов, связистов, артиллеристов (включая ПВО и ПТО). Входили в боевые группы и наземные офицеры люфтваффе из так называемых армейских отделов Koluft , чья задача состояла в составлении заявок на действие самолетов в вышестоящие штабы и организации взаимодействия с войсковой авиацией. Отлично налаженная связь помогала им ставить задачи перед экипажами ближних разведчиков, а те просматривали с воздуха советские позиции. Как правило, «хеншели» не углублялись за линию фронта больше, чем на 20–50 км, но своевременно обнаруживали скопления советской техники, артиллерийские позиции, траншеи и окопы, позволяя избегать многих неожиданных сюрпризов на пути наступления своих войск.

Действия дальних разведчиков, подчиненных штабу воздушного флота, корпуса или Верховному командованию люфтваффе были на Украине не столь активны, как, например, в Белоруссии. Экипажи преимущественно следили за маневрами резервных соединений Красной Армии на глубине до 400 км, но часто в рассматриваемый период залетали лишь на 50 — 100 км, стремясь понять замыслы нашего командования. Они систематически, днем и ночью просматривали загрузку основных железнодорожных магистралей, следили за работой мостов через Днепр. К их разрушению силами бомбардировочных эскадр по материалам разведывательных сводок командование 4-го воздушного флота приняло решение приступить в последних числах июня, чтобы воспрепятствовать эвакуации промышленных предприятий, мирного населения, материальных ценностей и переброске свежих резервов из восточных районов СССР.

Контрудары, проводившиеся советским командованием в последних числах июня, поддерживались не меньшими силами авиации, чем накануне. В донесении штаба ВВС ЮЗФ указывалось, что на ограниченном участке наша авиация выполнила 28 июня 400 самолето-вылетов, из которых примерно четверть пришлась на долю 19-й бад — экипажи вылетали утром и вечером, нанесли большой ущерб неприятелю. Они наблюдали прямые попадания в танки и автомашины, горящую станцию Ровно. Собственные потери составили один Ар-2 и два Як-2, еще один Як-2 был подбит своими «чайками», но сумел дотянуть до аэродрома, где совершил вынужденную посадку. Несомненно, неприятель, весьма пассивно противодействующий в тот день в воздухе, понес значительный урон. Это подтверждают и некоторые немецкие отчеты. Например, офицеры 11-й танковой дивизии вермахта при выдвижении к Острогу полагали, будто «советский противник, по меньшей мере здесь, имел абсолютное господство в воздухе» [25].

Одна из «чаек», оставленных при поспешном отходе

Подобные доклады вынудили германских штабистов еще раз попытаться оценить противостоящие им силы и потери русских. Согласно разведывательной сводке 4-го воздушного флота, составленной 1 мая 1941 г., западнее Киева в распоряжении большевиков имелось 789 боевых самолетов (425 истребителей, 252 бомбардировщика, 36 разведчиков и 76 самолетов других типов, среди которых имелось несколько десятков штурмовиков «Валти», ДИ-6 и машин «современных образцов») [26]. Сообщалось также о базировании вблизи Киева эскадрильи мощных четырехмоторных гигантов ТБ-7.

Вскоре после начала боевых действий штаб 5-го авиакорпуса подготовил сводку о том, что с 22 по 25 июня 1941 г. экипажи соединения совершили 1600 вылетов с пересечением линии фронта, атаковали 77 аэродромов и уничтожили 777 русских самолетов на земле и еще 136 в ходе воздушных боев [27]. Казалось, от русской авиации на данном направлении не должно было ничего остаться. Но, несмотря на такие успехи, численность авиационной группировки ВВС ЮЗФ по-прежнему была значительно больше, чем имели на данном направлении немцы. Штабистам оставалось только решить, какие доклады не соответствуют действительности.

В конце рассматриваемого периода был сделан вывод о том, что перед войной противник на Украине был недооценен германской разведкой. На совещании в штабе группы армий адъютант Гитлера полковник Шмудт сообщил, что «фюрер полностью сознает сложность стоящей перед группой армий «Юг» задачи и, как только в полосе группы армий «Центр» будет достигнут решающий успех, поможет ей переброской дополнительных резервов сухопутных сил и переносом основных усилий ВВС на южное направление» [28].

Боевые действия первых дней войны дорого обошлись частям 4-го воздушного флота и войсковой авиации. До конца июня потери самолетов, которые подлежали списанию или требовали серьезного ремонта, над Правобережной Украиной можно оценить в 150–160 самолетов всех типов (84 машины из 5-го авиакорпуса погибли за линией фронта или считались 100 %-ной потерей по немецкой классификации, включая один Не111, сбитый по ошибке своими истребителями). Для восполнения потерь требовалось значительное время. Обещанная в качестве пополнения эскадра StG77 перебазировалась из Южной Польши в Румынию только в начале июля, поступив к тому же в распоряжение 4-го авиакорпуса; до 20-х чисел месяца соединение не принимало участия в боях на киевском направлении. А штабной отряд и группа I/JG53 действительно перелетели 30 июня из Белоруссии в Хотин, а затем в Дубно, на территорию Украины. Но даже с учетом вновь прибывших в составе 5-го авиакорпуса в первых числах июля имелось примерно 250 самолетов (без учета приданных дальних разведчиков и транспортных машин).

Несравнимо более тяжелые испытания выпали на долю авиаторов ВВС КОВО. По составленным «по горячим следам» документам весьма трудно установить истинную убыль нашей авиации на данном направлении. Так, сообщая в верха, что «политико-моральное состояние летно-технического состава исключительно высокое, летный состав проявляет массовый героизм в борьбе с немецко-фашистской авиацией», начальник управления пропаганды Юго-Западного фронта бригадный комиссар А.И. Михайлов отметил: потери до конца июня составили 354 самолета и 474 авиатора убитыми и ранеными; в строю осталось 359 боеготовых самолетов и 209 машин, нуждающихся в ремонте [29]. Спрашивается, а куда делись еще более 1000 боевых самолетов?!

Более достоверную информацию дает отчет штаба ВВС Юго-Западного фронта. Согласно этому документу, наша авиация понесла боевые потери в 697 самолетов, а общие — 911 машин [30]. В отличие от западного направления, где с каждым днем войны потери советской стороны на аэродромах сокращались практически в геометрической прогрессии, на Юго-Западном фронте летчики люфтваффе весьма успешно поражали наши машины на земле в течение всего июня — жертвами авианалетов стали 304 самолета. По крайней мере, 276 самолетов были брошены или подорваны на приграничных аэродромах своими войсками при поспешном отступлении, а 214 машин пришлось списать в результате аварий или катастроф.