Корабли идут на бастионы - Марианна Яхонтова Страница 82
Корабли идут на бастионы - Марианна Яхонтова читать онлайн бесплатно
Какое же чрезвычайное событие гнало их отсюда? Неужели приближалась английская эскадра? Сердце Форести застучало в груди, будто молоток в закрытую дверь. Подобрав свой плащ, он заторопился, сам не зная куда, с одним желанием – узнать как можно скорее, что случилось?..
Двое крестьян с корзинами овощей на спине – один седоусый, второй почти юноша – загородили дорогу, раскинув руки, чтобы не дать Форести пройти мимо них.
Перепуганный Форести отшатнулся, предположив, что они хотят ограбить его среди бела дня. В такие времена можно было ожидать чего угодно.
Седоусый крестьянин, похожий на негра, весело глядя бойкими глазами, которые блестели, словно капли лака, приблизил широкие губы к уху Форести и вдруг громко, как глухому, крикнул:
– Русские заняли Цериго! Знаешь ли ты?
В первую минуту Форести был так потрясен, что не понял, почему встрепенулось его сердце. Впоследствии он не признавался даже себе, что это было радость. Радость, что Али-паша уже не явится сюда, что он будет осаждать Паргу или другие города, но сюда, на острова, не придет.
Не владея ни собой, ни своим голосом, Форести спросил:
– Откуда вы знаете?
Крестьяне поглядели друг на друга и засмеялись.
– Везде читают бумаги. Одну от русского адмирала, другую от святейшего патриарха Григория, – разом сказали они. – Разве ты не знаешь?
– Как читают? Где? На площади?
– Нет, – объяснил юноша, – во дворе французской казармы.
– Как попали эти бумаги к людям? – удивлялся Форести.
– Спроси у них, может быть, они скажут.
Вероятно, это были сторонники графа Макри, иначе они не осмелились бы так развязно говорить с одним из почтеннейших граждан города. Форести не решился одернуть их. Наоборот, он потрепал одного из крестьян по плечу и спросил самым дружеским тоном:
– Эге, дорогой друг, как же ты не боишься говорить так открыто?
Тот махнул рукой.
– Французы покидают дома и прячутся в крепости. Кого бояться?
Форести вдруг ощутил странное раздражение. Ему стало обидно, что люди уже никого не боятся.
– Неправда, что русские заняли Цериго, – строго сказал он. – Если Цериго взят, то взяли его англичане, а не русские.
– Нет, правда, что русские заняли Цериго, – спокойно ответил седоусый крестьянин.
– Ходят слухи, – вкрадчиво проговорил Форести, – что англичане, а не русские скоро освободят Занте. Лорд Нельсон идет сюда со своей эскадрой.
Седоусый крестьянин снова махнул рукой.
– У англичан, – пренебрежительно сказал он, – здесь свои дела, не наши. А у русских одна с нами вера.
Поглядывая на босоногих соотечественников, стоявших перед ним с тяжелыми корзинами на спине, Форести все больше хмурился. Он бывал в Албании, в Турции, в Египте. У крестьян, которых он встречал в разных странах, была белая, черная, коричневая кожа, но все они обладали одним общим для них свойством: непоколебимым упрямством. Для чего он вступил в спор с ними, для чего хотел объяснить преимущество английского покровительства? На это, вероятно, не мог бы ответить даже святой Дионисий.
– Адмирал Нельсон пожалеет, не раз пожалеет, что опоздал на наши острова, – зло процедил Форести, кинув мрачный взгляд вслед уходившим по дороге крестьянам. Н заторопился к дому своего единомышленника и друга Константина Козоа.
В последнее время полковник Люкас предпринял самые строгие меры для того, чтобы пресечь слухи о приближении русского флота. Он приказал арестовывать всех, кто был уличен в распространении таких слухов, и запретил всякое сообщение с Пелопонессом. Ни одна лодка не могла пристать к острову без осмотра ее французской полицией.
Однако либо поздно было предпринимать меры, либо они утеряли свою силу. Хотя по улицам то и дело вели в тюрьму людей, заподозренных в симпатиях к русским, но это уже никого не страшило, В городе не прекращалось возбужденное движение. Горожане скапливались толпами. Их разгоняли в одном месте, они собирались в другом. Полковнику Люкасу было ясно, что страх, который около двух лет держал зантиотов в повиновении, внезапно рассеялся.
Французская оккупация Занте была на исходе, и продлить ее не могли никакие запоздалые старания полковника Люкаса. Крепость на горе Букола вряд ли заслуживала столь внушительного названия. Стена, окружавшая ее, в нескольких местах осыпалась от землетрясения, которое произошло еще до прихода французских войск. Казармы были завалены мусором, пушки лежали на валу без платформ.
Люкас боялся признаться, что слишком увлекся другими, более приятными и куда более легкими делами: взиманием налогов и личным обогащением. Во всяком случае, было поздно исправлять крепостные стены. Поэтому полковник отдал всю энергию и внимание подготовке батарей, построенных вдоль берега у пристаней. Батареи должны были воспрепятствовать высадке десанта.
Около полудня на горизонте появились давно ожидаемые паруса. Завидев их, жители города хлынули к морю. Через полчаса все высоты над рейдом были заполнены толпами зантиотов. Более предприимчивые горожане кинулись к лодкам, баркасам и шлюпкам.
Полковник Люкас видел все, но никаких мер не предпринимал. Он не мог оголить батареи или оставить без защиты крепость, в которой укрылись семьи французов и находилось имущество гарнизона.
…Как только показались из-за горизонта корабли, Макри спустил с постели свои «параличные» ноги и жадно прильнул к подзорной трубе. Когда же он разглядел русский андреевский флаг, то вскочил с резвостью юноши, который торопился на свидание.
– Прикажи подать мне плащ, – сказал он жене.
– Ты, наверно, совсем разучился ходить, – пошутила старая, похожая на монахиню графиня. – Ты не находишь, что встал слишком рано?
– Нет, самое время, – ответил Макри. – Пошли известить Кумуту Мы сейчас же отправимся на эскадру.
Он торопился, он хотел быть первым на корабле русского адмирала. Он разгладил белые усы, лохматые, тоже совсем седые брови и курчавую бороду, свисавшую на грудь, точно полотняный передник. Надев шлык и красный суконный плащ, граф Макри бойкой походкой вышел из дому. Люди, не знавшие тонких расчетов старика, с изумлением увидели его совершенно исцеленным от безнадежного недуга.
– Да, благодарение Богу и святому Дионисию, мне стало гораздо лучше, – говорил он удивленным горожанам.
Вскоре вокруг него собралась толпа приверженцев, и он повел ее к пристани.
Макри был главой русской партии. Он имел многочисленную родню на всех островах. Многие из его родичей переселились в Россию и служили в русском флоте. Макри чтил и любил прошлое Греции, а предком своим считал самого царя Итаки Одиссея. В его доме, как в музее, хранилось огромное количество реликвий. Никто лучше Макри не знал историю островов. Он с молодости мечтал об освобождении всей Греции, что не мешало ему принимать самое деятельное участие в междоусобных распрях дворянских фамилий острова Занте. Он искренне хотел служить своей родине, но так, чтобы об этом все знали, а зная, чтили потомка славного царя Итаки. Никто не должен был любить Грецию больше Макри, никто лучше его не должен был знать, какой путь к свободе следовало избрать. Вот почему граф Макри не терпел противоречий и считал глупцами всех, кто имел свое мнение.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments