Английские короли - Вадим Эрлихман Страница 81

В июле 1659 года Джон Мордаунт (не имеющий ничего общего с персонажем Дюма-отца) привез Карлу известие о том, что едва ли не все графства в Англии готовы восстать и призвать короля. Ободренный Карл перебрался в Кале и там получил известие о разгроме роялистского мятежа Бута и Миддлтона. Тогда он решил сделать ставку на противоречия между генералами и не прогадал. Скоро казначей Фокс уже был в Шотландии у генерала Джорджа Монка, одного из видных военачальников республики. Монку пообещали высокие посты при дворе за помощь в восстановлении монархии, но он колебался. Тем временем Карл с Ормондом отправился в Испанские Пиренеи, где проходила встреча Мазарини и испанского главного министра Луиса де Аро. Король хотел добиться от обеих стран помощи, но опять потерпел неудачу. Мазарини даже отказался встречаться с ним, хотя он согласился на брак с племянницей кардинала Гортензией Манчини. После Реставрации Карл наотрез отказался жениться на Гортензии, но все же поселил ее в Лондоне на правах своей любовницы.

В декабре Карл вернулся в Брюссель, и начался оживленный обмен предложениями и условиями между ним и Монком при посредничестве Гринвилла и других роялистов. Наконец 4 апреля 1660 года Монк лично явился в город Бреда в Испанских Нидерландах и подписал соглашение, по которому Карл возвращался в Англию в качестве короля, а Монк становился при нем главнокомандующим. Как только Гринвилл и Мордаунт отвезли текст соглашения в Лондон, Карл был провозглашен королем в Вестминстере в присутствии обеих палат парламента. Теперь для него все изменилось — бывшего никому не нужного изгнанника наперебой приглашали к себе все европейские государи. Дон Хуан звал его в Брюссель, Мазарини — в Париж, но Карл предпочел Гаагу, где вручил сыну своей сестры Вильгельму III в дар свои последние шесть тысяч фунтов.

Теперь он мог позволить себе быть щедрым; эмигрантская бедность уходила в прошлое. Десятки роялистов получили награды или были посвящены в рыцари. В мае к берегам Бельгии причалил английский флот под командованием адмирала Монтегю, и депутация лордов, горожан и пресвитерианских проповедников явилась к королю, чтобы нижайше просить его прибыть к своим возлюбленным подданным. 22 мая Карл и его двое братьев поднялись на борт фрегата «Нэсби», который был тут же перекрещен в «Короля Карла».

26-го король высадился в Дувре. Набережная и все улицы, по которым следовал кортеж, были заполнены ликующим народом. У сходней Карла встречал стоящий на коленях Монк; король поднял его, расцеловал и назвал «отцом». Дуврский мэр поднес ему богато украшенную Библию, которую король тоже поцеловал, сказав, что любит эту книгу больше всего на свете. Процессия медленно двигалась к Лондону через Рочестер и Блэкхит, где короля приветствовала многоголосым «ура» армия Монка. В семь вечера 29 мая он вступил в Уайтхолл; этот день был и его днем рождения, что прибавило лондонцам праздничного настроения. С балконов свешивались ковры и гирлянды цветов, а во всех фонтанах города вместо воды било вино. Снова появились яркие одежды, запрещенные пуританами; женщины смогли пудриться и завивать волосы, снова открылись театры. За все это лондонцы благодарили нового короля, который казался им молодым и красивым.

Так же гладко прошло восстановление монархии во всех частях страны. В Шотландии ее утвердил парламент, собравшийся 1 января 1661 года; он же отменил все принятые с начала революции законы за исключением Ковенанта. В Ирландии, где Карла сразу поддержало командование английской армии, местное население относилось к новому королю настороженно, но его мнения никто особенно не спрашивал. Хотя Карл обещал помилование всем сторонникам республики, десять из них все же были казнены. Перед расстрелом какой-то роялист издевательски спросил старого полковника Гаррисона: «Ну, где же теперь ваше дело?» — «Здесь, — мужественный солдат указал себе на грудь, — и я сейчас скреплю его кровью». Позже погибли еще несколько человек, а генерала Ламберта, главного противника Монка, пожизненно сослали на остров Гернси. Довольно скоро король заявил, что он «устал от казней», и велел судить за расправы над республиканцами как за обычные убийства. Что касается «цареубийц», то никто из них не дожил до Реставрации, но это не остановило мстителей. Тела Кромвеля, Айртона и судьи Брэдшоу были выкопаны из могил, отвезены в Тайбернскую тюрьму и там повешены на потеху черни. Выбросили из могилы мать и дочь Кромвеля, похороненных в Вестминстерском аббатстве. Несладко пришлось и пуританам: в январе 1661 года был подписан Акт об унификации, который восстановил в прежнем виде англиканскую церковь, а в день святого Варфоломея, 24 августа, две тысячи пуританских проповедников должны были покинуть свои приходы и отправиться в изгнание.

Радость Реставрации была омрачена для короля смертью родных. Заболели оспой и умерли прибывшие на коронацию брат короля Генри (герцог Глостер) и сестра Мэри. Двадцатилетний Генри во время революции оставался в Лондоне вместе с сестрой Элизабет; Кромвель постоянно держал королевских детей под надзором, чтобы роялисты их не выкрали. Элизабет умерла в 1650 году; что касается другой сестры, принцессы Генриетты, то ее после Реставрации выдали замуж за герцога Филиппа Орлеанского. Этот знаменитый развратник не обращал на молодую жену никакого внимания, она зачахла от тоски и умерла в 1670 году. Тогда же скончалась королева Генриетта-Мария, забыв к концу жизни про Англию и утешившись с новым мужем — герцогом Джермином. Единственным представителем рода Стюартов остался герцог Йоркский Яков; он и стал наследником престола. Правда, был еще сын Мэри Вильгельм Оранский, но судьба еще нескоро привела этого штатгальтера Голландии на английский престол.

Первый период царствования Карла связан с именем Эдварда Хайда. Еще при высадке в Дувре этот вернейший советник короля вместе с Монком составил список министров. Сам Хайд стал лордом-канцлером и графом Кларендоном, а Монк — главнокомандующим и графом Албемарлом. После ожесточенного торга в состав королевского совета вошли 30 человек, из которых только двенадцать были роялистами. Однако внутри совета выделился узкий круг министров, которые и осуществляли реальное управление. Помимо Хайда и Монка туда входили Саутгемптон, Ормонд, Калпеппер, герцог Йоркский и государственные секретари Николас и Моррис. Однако королю с самого начала не удалось установить баланс сил между различными партиями и отдельными людьми. Бывшие республиканцы и роялисты относились друг к другу с подозрением, что усугублялось религиозными различиями. Старый советник короля Бристоль, не включенный в совет как католик, плел интриги против канцлера вместе с Фалмутом и Арлингтоном, который скоро занял место Николаса. Неожиданно в борьбу за власть вмешалась новая сила — королевские любовницы и их многочисленные родичи. Самая влиятельная из фавориток, Барбара Палмер, стала леди Каслмэн, а ее муж вошел в состав совета. Но тут Хайд сделал сильный ход — его дочь Анна вдруг оказалась беременной от герцога Йоркского, и тот был вынужден на ней жениться. С тех пор до самой смерти в 1667 году его позициям ничто не угрожало.

Начало царствования ознаменовалось важными изменениями в законодательстве. В августе 1660 года был принят Акт о ненаказании за преступления, совершенные при республике. Еще до этого король выпустил ряд прокламаций, направленных против «порочных и разнузданных людей», которые под предлогом мести республиканцам устраивают беспорядки и убийства без суда. В июле была распущена громадная кромвелевская армия — непосильная нагрузка для бюджета. Правда, король сохранил три полка, получившие звание гвардейских. Труднее было решить вопрос о собственности — земли и дома многих сторонников короля при Кромвеле были конфискованы, и ими владели теперь вельможи из числа бывших республиканцев. Карл решился вернуть отнятое только короне, церкви и знатным лордам. Что касается простых роялистов, то их заявления должны были рассматриваться судами в общем порядке. Скоро суды оказались заняты только этими делами, а претензии обиженных намного превысили ежегодно выделяемые для них 60 тысяч фунтов. В целом компенсацию получили не больше десяти процентов жалобщиков. Недовольство усиливалось тем, что часть конфискованных земель, особенно в Ирландии, была роздана герцогу Йоркскому и другим сановникам. Самому королю парламент установил громадное содержание в 1200 тысяч фунтов, из которых треть поступала от таможенных сборов, переданных ему пожизненно. Впрочем, и этих денег королю не хватало, и он даже подозревал канцлера в стремлении занизить его доходы.