Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране - Юрий Рубцов Страница 81

В условиях, когда иноземное нашествие угрожало самому существованию нашей страны, патриотические, национальные интересы во многом подчинили себе советскую систему. Определяющими в сознании народа стали понятия, которые коммунистическая идеология много лет отторгала — Родина, Отечество, вера в божественное покровительство. Война сразу же стала и Отечественной, и народной, и советские люди постоянно, как бы трагически ни складывались события на фронте, ощущали свое духовное и моральное превосходство над захватчиками.

И наконец, третий фактор, позволивший власти и народу действовать в войне заодно. Сегодня много спорят о том, благодаря или вопреки сталинизму победил советский народ. Если прежде в литературе существовавшая в СССР система власти, руководящая роль коммунистической партии однозначно рассматривались как важнейшие факторы победы в Великой Отечественной войне, то ныне высказываются диаметрально противоположные оценки.

Спор выглядит несколько схоластическим. Правящий режим, защищая себя, сумел мобилизовать много из того, что в конце концов обеспечило и защиту народа. Система госвласти, персонифицированная в личности И.В. Сталина, в условиях начавшейся войны осуществила быстрый переход к строжайшему централизму. Разветвленная структура советских, хозяйственных и других общественно-конституционных органов полностью превратилась в придаток партийно-государственного аппарата, облеченного неограниченной властью. С этой точки зрения, если оставаться в рамках историзма, просто глупо отрицать руководящую, направляющую и организующую роль компартии в годы войны. Ведь она представляла собой не столько политическую организацию, сколько важнейший элемент государственной власти, и уже в силу этого оказывала на все процессы в государстве и обществе ключевое влияние.

Экстремальная обстановка потребовала и экстремальных методов. В настоящей книге приведено немало фактов в подтверждение мысли, что власть добивалась поставленных целей крутыми мерами. Командно-административная система управления с ее жесткими методами руководства и контроля, тотальным огосударствлением, централизованным, директивным планированием, по существу бестоварным продуктообменом между городом и деревней позволила даже при недостатке средств обеспечить мобилизацию на нужды обороны всех материальных ресурсов страны, духовных и физических сил народа. На полную мощь действовала разветвленная система пропаганды, требовавшая от армии и населения жертвенности, полного самоотрешения.

Нельзя, конечно, не видеть и присущих тоталитарной системе пороков — неумения, а то и нежелания беречь людской капитал, высокой затратности, отсутствия материальной заинтересованности работников в результатах труда и его низкой производительности, которые компенсировались сверхнапряжением сил бойцов Красной Армии, рабочего класса, крестьянства, всех трудящихся страны. Но в условиях войны они воспринимались все же как ее неизбежное следствие и не вызывали массового и открытого протеста. Хотя свои ошибки и промахи режим нередко списывал на народ, на армию, это оттолкнуло от него лишь сравнительно небольшую часть населения, поставленную в ситуацию трагического выбора: за Сталина (и систему, которую олицетворял вождь) или против него?

В целом же народ проявил исключительное понимание экстремального характера обстановки и ответил невиданным подвижничеством и самоотверженностью. Утвердилось полное единство фронта и тыла. На алтарь Победы было положено все и даже больше. Глубокое осознание нашими соотечественниками справедливого характера войны предопределило непреклонную стойкость армии и народа и их неизбывную волю к Победе.

Послушаем еще раз слово фронтовиков.

М.И. Сукнев (эпизод при штурме Новгорода 15 марта 1943 г.): По цепям батальона... слева прошлись трассы крупнокалиберных пулеметов. Трасса — несколько человек падают. Но цепи смыкаются и убыстряют бег! Это надо было видеть. Это был воистину массовый героизм, невиданный мной никогда! Эти русские чудо-богатыри пошли на смерть, исполняя свой долг перед Родиной. Не за Сталина, не за партию. За свой родной дом и семейный очаг! (С. 124.)

Ф.А. Акатьев:

Перед Отечественной войной я работал в военном комиссариате Ульчанского района Амурской области. Жизнь у нас была четко спланирована и организована, без особых треволнений. 22 июня 1941 года перевернуло все в этом отдаленном от центра краю. Началась мобилизация. Край наш заселен негусто. Все резервисты и допризывная молодежь были на строгом учете... В 1943 году, когда и семнадцатилетних мальчишек почти не осталось, пришлось изыскивать «особые резервы». После согласований с центром поехали мы в «специальную зону» — на строительство нефтепровода, где работы выполняли 15 тысяч заключенных, осужденных на сроки от пяти лет и более.

Только приехали туда, а в зоне быстро все становится известно. Агитировать и искать желающих пойти на фронт нам не пришлось. Сразу несколько тысяч изъявили желание добровольно отправиться на фронт... Мужеством, решительностью и стойкостью этих людей можно было только восхищаться. Не верилось, что это вчерашние заключенные так дерутся за свободу и честь своей земли, своего государства, обошедшегося с ними, со своими гражданами, со всей суровостью, а часто и с жестокостью. Никакие отборные части гитлеровцев не могли сломить упорство и волю этих героев, их стремление к победе.

И.Г. Кобылянский:

Нельзя утверждать, как это стало теперь расхожим, что главным чувством, определявшим поведение советских воинов в бою, был страх перед могущественными и беспощадными карательными органами государства. Да, страх этого рода существовал, его годами сознательно прививали народу красным террором, уничтожением «кулачества как класса», разоблачением и истреблением врагов народа и их «приспешников». Он, этот страх, присутствовал едва ли не в каждом нашем солдате и офицере, у некоторых, возможно, где-то на уровне подсознания. Но ведь на одном страхе не повоюешь, со страху подвигов не совершают. Для этого требуются мотивы посильнее. И они у нас были: прогнать вероломного врага с поруганной нашей земли, отомстить ему за кровь и слезы наших соотечественников.

Эти чувства в полной мере разделяли бойцы и командиры штрафных частей — главные герои настоящей книги.

***

Подвиг старших поколений и сегодня питает здоровые силы российского общества, переживающего вместе со своей страной трудные переломные времена. В такие моменты истории люди испытывают особую потребность в духовных опорах, которые они находят, обращаясь к опыту предков, к их героическим боевым и трудовым традициям, к их религиозному подвижничеству и даже к их жертвам и трагическим заблуждениям. Но недаром говорится: одни видят в прошлом жар исторического костра, а другие довольствуются холодным пеплом. Попытки определенных сил как внутри России, так и за ее пределами, пересмотреть итоги Великой Отечественной войны, задним числом переиграть, «перевоевать» ее, навязать общественному мнению оценки, далекие от исторической правды, опасны многим. Они разрывают связи между поколениями, цинично поощряют танцы на «отеческих гробах», порождают в сознании людей, особенно молодых, исторический нигилизм, морально пригибают к земле, заставляя стыдиться своего поверженного и оплеванного Отечества.