Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте Страница 81

Этим они резко отличались от гробниц обычных египтян, как правило, состоявших из двух отдельных частей. Внизу был расположен зал, выдолбленный из камня, к нему вела длинная шахта. Именно здесь предстояло покоиться умершему. Когда все необходимые ритуалы над его мумией, лежащей здесь в саркофаге, были совершены, вход в этот зал замуровывали, а саму шахту закладывали камнями. Теперь (теоретически) никто уже не мог нарушить покой умершего. Наверху, над залой, возвышалось довольно значительное здание, открытое для тех, кому посчастливилось пережить владельца гробницы. Фасад здания выходил во внутренний двор, там стояли стелы с надписями, рассказывавшими грядущим поколениям о добродетелях и заслугах покойного. Иногда во дворе был вырыт пруд, его окружали сикоморы и пальмы. Через двор посетитель мог попасть в изысканно украшенное прямоугольное помещение. Даже на потолке его вился изящный цветочный или геометрический узор, стены и колонны были покрыты рисунками, изображавшими владельца гробницы в наиболее характерной для него ситуации. Так, крупный землевладелец представал перед посетителями в поле, наблюдающим за работой своих людей; на охоте, гоняющим антилоп в пустыне, целящимся дротиком в птиц на болоте, или занесшим гарпун на гиппопотама, или, наконец, отдыхающим на рыбной ловле. Мы видим, как следит за работой скульпторов, ювелиров и краснодеревщиков в мастерских Амона; как он собирает царские подати; как обучает новичков военному делу. Он мог быть изображен на царском приеме или же провожающим во дворец вереницы послов из какой-либо дальней страны, впервые прибывших в Египет, – они шли за ним, согнувшись под тяжестью даров, с их помощью надеясь уговорить царя даровать им «дыхание жизни». Это помещение служило своего рода прихожей; выйдя из нее через широкий коридор (на одной стене – путешествие лодки умершего в Абидос, на другой – сцены из погребального обряда), посетитель оказывался во внутренней палате. Здесь все должно было подчеркивать благочестие умершего: он был изображен совершающим возлияния в честь богов, подносящим им зажженную жаровню, распевающим хвалебные песни. В награду за набожность и предусмотрительность боги обеспечивали ему никогда не оскудевающий запас пищи после смерти.

Разумеется, одно из почетнейших мест среди предметов обстановки гробницы занимал саркофаг. Неферхотеп не единожды посещал мастерские, в которых шли работы над его «последним ложем»; он видел свой саркофаг, водруженный на два табурета, и работников, стоящих или сидящих над ним; они украшали его резьбой, полировали или наносили на него рисунок. Он видел также жрецов, которые окропляли его святой водой. Царь и богачи не могли удовольствоваться только одним гробом. Так, мумия царя Псусеннеса с маской из чистого золота на лице была положена в серебряный саркофаг, повторяющий ее форму, который, в свою очередь, с трудом влезал в другой саркофаг из черного гранита. Второй саркофаг помещали в большой прямоугольный сундук, украшенный внутри и снаружи фигурами божеств, стерегущих покой мумии. Во всю длину внешней поверхности его резной крышки вытянулась фигура бога с атрибутами Осириса, на внутренней же – богини Нут, владычицы неба, окруженной барками с обозначениями созвездий. Несколько футов отделяют ее стройное, изящное тело от саркофага из черного гранита. Своими глазами из камня царь мог с беспредельным восхищением взирать на прекрасную богиню, дарующую ему поцелуй вечности. Это ли не сбывшаяся мечта любого египтянина – жить на небесах, бродить среди звезд, не знающих отдыха, и среди планет, не знающих устали. По бокам саркофага были вырезаны глаза, через которые умерший мог взирать на окружающий мир. Кроме того, саркофаг был снабжен специальной дверью, через которую мумия могла покидать свое последнее пристанище и возвращаться в него, если у нее вдруг возникнет желание пройтись.

Богатство и разнообразие обстановки гробниц, естественно, различались в зависимости от могущества их владельцев. Так, гробница Тутанхамона превосходит любые описания: она наполнена роскошными ложами и кроватями, колесницами и лодками, ящиками и сундуками, креслами, стульями и табуретами, всевозможным оружием, разнообразными жезлами, посохами и тростями, украшениями, играми, металлическими и каменными сосудами и ритуальными принадлежностями. Будучи подданным в царстве Осириса, царь должен был после смерти продолжать демонстрировать свое благочестие, а будучи главой семьи и правителем страны, он должен был продолжать оказывать гостеприимство своим детям, родственникам, друзьям и слугам (поэтому в его гробнице было найдено огромное количество тарелок). Здесь стояло множество разнообразнейшей посуды для посетителей, которые могли в любой момент отведать птицы, мяса, фруктов и овощей – словом, еды и питья было запасено на любой вкус.

В дополнение к саркофагу непременно полагалось иметь большой деревянный или каменный сундук, в котором стояли четыре сосуда – канопы (ошибочно считалось, что их начали изготовлять в городе Канорос), в которых хранились вырезанные во время мумификации органы умершего. Сосуды эти находились под защитой четырех богов: Амсета с человеческой головой, Хапи с головой собаки, Дуамутефа с головой шакала и Кебехсенуфа с головой сокола – и четырех богинь. Некоторым, однако, канопы казались слишком скромными, и они заказывали для своих внутренних органов отдельные крошечные гробики, их помещали в специальные алебастровые сосуды.

Поля Иалу, царства Осириса, напоминали сад вольтеровского Кандида – это было самое прекрасное место в мире, однако и здесь человек должен был вспахивать, засеивать, землю пропалывать и убирать урожай, точно так же как в мире живых. Он должен был не только следить за тем, чтобы оросительные каналы были в хорошем состоянии, но и заниматься работами, назначение которых нам не совсем понятно, например, перетаскивать песок с одного берега на другой. Земледелец воспринимал все это как обыденное и привычное занятие, тем же, кто привык проводить свои дни на земле в лени и праздности и нисколько не интересовался земледелием, эта работа казалась невыносимо тяжелой. Египтяне обладали уникальной способностью верить, что изображение предмета или человека в некоторой степени обладает свойствами оригинала, поэтому они считали, что избежать трудностей в загробной жизни можно с помощью статуэток, которые будут работать вместо умершего. Такие статуэтки делали из эмалированного фаянса, иногда из бронзы в форме мумии. Иногда их лицам придавали индивидуальные черты, вероятно, скульптор пытался добиться портретного сходства. Однако это не имело большого значения, поскольку статуэтки всегда снабжали надписями, где указывали имя и титул человека, которого ей предстояло заменить в мире ином, например: «Осирис, Первый Пророк Амонрасонтера, Хорнехти». Нередко текст надписи был более подробным: в нем перечислялись те виды работы, которые должна выполнять статуэтка: «Осирис N говорит тебе: «О статуэтка (ушебти), когда будет названо имя Осириса N и вызван он будет, чтобы делать то, что положено делать здесь в некрополе, – удобрять поля, наполнять каналы водой, носить песок с востока на запад и с запада на восток, выдергивать сорные травы, как делает человек при жизни для себя, – ты должна сказать: Я сделаю это, вот я здесь».

Идея эта понравилась, и производство статуэток, которые могли спасти своих обладателей от страшной угрозы тяжелого принудительного труда, стало поистине массовым. В руки им вкладывали инструменты, на спину вешали сумки. Стали появляться статуэтки, предназначенные не только для людей физического труда, но и для писцов и надсмотрщиков, поскольку и в мире ином поблизости от работников всегда кормятся чиновники и писцы. В конце концов появилась крупная индустрия, производящая множество миниатюрных фаянсовых или бронзовых акссесуаров для статуэток: коромысла для переноски песка или воды, корзины, большие и маленькие, кирки и киянки. На каждом предмете вырезалось имя конкретной статуэтки, иначе он мог быть украден и передан для работы другой статуэтке вопреки желанию законного владельца.