Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе Страница 80

Невесту подбирали родители, родичи, воспитатели юноши, сообщая, что вот-де там-то, в хорошей и богатой, тем более родовитой семье подросла пригожая, порядочная девушка, хорошая хозяйка. И юноша, судя по сагам, обычно говорил, что он готов к ней посвататься. Он обращался с просьбой к старшему родичу или другу поехать с ним к девушке, чтобы познакомиться с ней, а если она ему понравится, то и посвататься. Так, в «Вига-Глум саге», где довольно много говорится о сватовстве, будущий жених посылает сватами своего брата и друзей ^[521]. Только в некоторых случаях мужчина, обычно взрослый и имеющий положение в обществе, искал невесту и сватался к ней самостоятельно. Что касается девушек, то, если родители потворствовали своей дочери (о сыне в такой связи у меня сведений нет) и позволяли ей проявить свою волю в выборе супруга, она могла отказаться от нежелательного брака. В остальных случаях ее судьбу решал отец.

При выборе невесты и жениха принимались во внимание репутация их семьи и личная репутация. Как неоднократно декларируется в сагах, репутация и богатство являлись лучшим приданым и для юноши, и для девушки. Добрая слава семьи, ее богатство, знатность, честь были важнейшими составными частями репутации невесты, именно благодаря семье девушка могла считаться «одной из лучших партий» ^[522] или, наоборот, страдать от отсутствия хороших женихов. Принималась во внимание приятная внешность, включая умение нарядно одеться. Внешнее впечатление имело особое значение при первом знакомстве, особенно молодых людей, поэтому эпизодов, где описывается выигрышный наряд и привлекательная внешность юноши и девушки, которые знакомятся в связи с предполагаемым сватовством, в сагах немало. При этом имеется в виду, что они должны понравиться друг другу. О страсти или влюбленности речь не идет. При повторных браках эти обстоятельства вообще редко принимались во внимание, главными становились практические соображения разного рода: имущественное положение, статус, спокойный, покладистый характер супруга и т. п. Хотя эти обстоятельства были важными и при первом браке.

Как правило, браки заключались между семьями примерно одинакового имущественного положения и статуса, что и отмечается в сагах: «Он ровня невесте, поэтому можно выдать ее за него» («Сага о Ньяле», гл. XXXIV). Или так: «Все думали, что женщина, которую он просил, равна ему по происхождению», он вполне может на ней жениться ^[523]. Те же самые соображения оказывались решающими, когда дело касалось семейных достояний. Например, когда сватался Энунд Деревянная Нога, об этом сватовстве говорили, что все нормально: жених «родовитый и богатый движимым имуществом, но недвижимости мало»; и в приданое за невестой давали движимость, поскольку у тестя недвижимости тоже было мало («Сага о Греттире», гл. III).

При заключении брака богатство и родовитость могли уравновешивать шансы сторон. Сочетание же родовитости и богатства ставило невесту или жениха в весьма выгодное положение. Об этом нередко говорят саги, например: «Асдис слыла одной из лучших невест и по своему роду и по богатству» («Сага о Греттире», гл. XIII). Или: эта девушка «слыла одной из лучших партий из-за своей семьи, особенно матери» ^[524]. Офейг из «Саги о Греттире», отдавая дочь, еще «ребенка годами», за пожилого калеку Энунда, согласился принять предложение последнего («пошел [ему] навстречу»), поскольку знал, «как родовит он [Энунд] и как богат движимым имуществом» (гл. III). Сватаясь, представители жениха не скупились на похвалы в его адрес, особенно упирая на то, «что это человек знатного происхождения и что он занимает высокое положение» ^[525]. Если жених был слишком молод, не обладал достаточно хорошей репутацией или состоянием, родители невесты, она или он сам решали, что необходимо это положение исправить, т. е. обрести состояние и славу.

Но были и другие случаи, когда путем брака можно было повысить свой статус или поправить расстроенное состояние. Тогда более низкий статус одного из будущих супругов компенсировался его состоятельностью, а высокий статус помогал путем брака получить богатство. Например, девушка из «Саги о Хёрде и островитянах» (гл. II) была много знатнее будущего мужа, но «ее выдали за него ради богатства». Или история брака знатного Снорри Стурлусона. До 19 лет он воспитывался и жил на хуторе Одди, у своего воспитателя Йона Лофтсона, затем у его сына Сэмунда, своего названого брата. Сам Снорри был «совсем нищим», как говорит сага, по вине его матери, которая «промотала 40 сотен [серебра]», оставленных ему покойным отцом. И вот «нищий» Снорри задумал жениться на Хердис, отец которой владел большим имуществом и, видимо, торговал, поскольку в числе прочего имел «восемь сотен сукна» ^[526]. Однако «сватовство было удачным», и «благодаря родне» свадьба состоялась ^[527]. Бывало и так, что богатство и/или слава претендента на руку гордой и знатной девушки как бы перечеркивали в глазах ее самой и родни сомнительность его происхождения, например незаконное рождение. Так получилось, в частности, с тем же Олавом Павлином, мать которого была рабыней-полонянкой (хотя и принцессой!), купленной его отцом на торге. И вообще путем заключения брака стремились, во-первых, прирастить имущество брачующихся (в том числе за счет приданого девушки, благодаря их совместной деятельности на благо семьи), а во-вторых, «прирастить знатность».

В тогдашних условиях, при всех разносторонних умениях каждого бонда, полноценное ведение хозяйства требовало наличия и хозяина, и хозяйки, которые выполняли положенные им функции. Отсутствие одного из них, например в случае смерти одного из супругов, особенно тяжело сказывалось на хозяйстве. При этом вдовцу было тяжелее, поскольку мужчины никогда не занимались женскими работами, тогда как женщины успешно справлялись со многими мужскими обязанностями. Но вообще, судя по сагам, вдовы, вдовцы и холостяки старались по возможности недолго обходиться без помощи партнера противоположного пола и вступали в новый брак.

Брак был средством расширить родственные и дружеские связи, совершенно необходимые в тех условиях. В «Саге о Гисли» (гл. II) «Скегни заводит с Торбьёрном разговор, чтобы им породниться через брак с Тордис», дочерью последнего: свойственник считался близкой родней, и через свойство по браку можно было войти в новый круг людей, увеличить число своих. Например: Торкель «был верным другом Асмунду Седоволосому, как и надлежит зятю. Он взял за правило каждую весну ездить на хутор Скала в гости» («Сага о Греттире», гл. XVI).

Брачные связи играли свою роль и когда возникала необходимость заключить мир между враждующими кланами, рассказы о столкновениях между которыми буквально заполняют саги. Пример этому — кровавая распря, которая возникла в Широком Фьорде из-за осквернения Поля Тинга. Заключенный мирный договор стороны скрепили браком ^[528]. Сватовство Гицура сына Торвальда к Ингебьёрг также было попыткой примирить их семьи: Гицур имел основания мстить Снорри, отцу Ингебьёрг, поскольку тот убил его старшего брата Бьёрна (1221 г.). Увы, как следует из этого и ряда других примеров, мир между враждующими семьями после свадьбы молодых нередко снова нарушался («Сага об исландцах», гл. 50–52, 1223 г.). Политические мотивы были особенно характерны, конечно, для династических браков, но и для союзов, заключенных в народной среде, они имели немалое значение.