Королева Брунгильда - Брюно Дюмезиль Страница 80

Осенью 584 г. предполагаемый сын Хлотаря I покинул свой остров с пополненной заново казной, и это значило, что византийцы все еще заботились о своем кандидате на франкский трон. Он высадился в Провансе и был принят в Авиньоне Муммолом, который все еще владел городом от имени Хильдеберта II, но фактически располагал довольно широкой автономией. Тогда герцог дал Гундовальду золотой пояс того же типа, каким в 581 г. препоясалась Брунгильда; это сделало из последнего, по крайней мере символически, крупного чиновника Австразийского королевства.

В Авиньоне меровингскому претенденту предложил свои услуги и герцог Дезидерий. Этот крупный нейстрийский чиновник, оставшийся без должности после смерти Хильперика, пришел не с пустыми руками: в Тулузе он недавно встретил свадебный кортеж Ригунты, готовый к отъезду в Испанию, и воспользовался царящим беспорядком, чтобы захватить в плен невесту и присвоить то, что осталось от ее приданого. Таким образом, Дезидерий предложил мятежному принцу сокровищницу и принцессу. Увы, жениться на последней было довольно сложно: как дочь Хильперика Ригунта считалась племянницей Гундовальда. Чтобы его не обвинили в кровосмешении, последний предпочел оставить ее в охраняемой резиденции в Тулузе, избавив от последних богатств.

Однако Гундовальд должен был придумать, как ему выглядеть «франком», ведь враги не упускали случая изобличать его как византийского агента. Поэтому в октябре 584 г. он направился в Брив-ла-Гайярд, и там отряд воинов, подняв его на щит, по чистейшей меровингской традиции провозгласил его королем. Брив находился на территории, подвластной Лиможу — городу, где толком не знали, какому государю подчиняться. Город входил в приданое Галсвинты, потом, в 570-е гг., стал австразийским, а в 575 г. перешел под нейстрийское владычество. В 584 г. на него выдвинул притязания Гунтрамн, но его опередила Брунгильда, добившись, чтобы местные аристократы признали власть Хильдеберта II. У Гундовальда, который представлялся королем Аквитании, были все шансы, что его там примут.

Отметим мимоходом: чтобы добраться из Авиньона в Брив, узурпатор должен был обязательно пройти через Овернь, которая принадлежала Брунгильде. Если королеву предупредили, вероятно, она пропустила армию Гундовальда через свои земли. Ведь как раз в то время австразийские войска не могли отойти от Парижа из-за позиции короля Бургундии, не желавшего выдавать Фредегонду. Позволить узурпатору укрепиться в Аквитании значило вонзить шип в пятку Гунтрамну. Однако в покровительстве Гундовальду Брунгильда не заходила далеко. Если первый был коронован в скромном селении Брив, вероятно, австразийцы не дали ему дозволения вступить в Лимож.

Григорий Турский рассказывает, что в конце 584 г. небесные знамения возвестили: Бог осуждает восхождение Гундовальда на трон и готовится его покарать. Но в то самое время, когда происходили описываемые события, у Григория, как и всех союзников Брунгильды, были скорей основания для удовлетворенности. В самом деле, возвращение Гундовальда стало чувствительным ударом для Гунтрамна, потерявшего всякую надежду вернуть города Аквитании без боя. На судебном собрании в Париже, состоявшемся в конце 584 г., король Бургундии излил свою злобу на Гунтрамна Бозона, прибывшего в качестве посла королевы Австразии.

Однако не будем переоценивать возможности Брунгильды. Она допустила, чтобы в Аквитании произошла узурпация, которая в основном была ей выгодна, но против которой она объективно ничего не могла поделать, даже если бы захотела ей помешать. Сам Гундовальд знал, что Брунгильда скорей нейтральна в его отношении, чем благосклонна к нему, и вел себя соответственно. Объезжая города Аквитании, в австразийских городах, которые он привлекал на свою сторону, он требовал присяги на верность Хильдеберту II: там он играл роль крупного австразийского чиновника. Но в бургундских или нейстрийских городах, захваченных им, должны были присягать лично ему как полновластному королю. В обоих случаях города фактически оказывались только под его властью. Так Гундовальду удалось наложить руку на Ангулем и Перигё. Однако он был вынужден отказаться от мысли дойти до Пуатье, где у Гунтрамна было слишком много сторонников, а у Брунгильды — интересов. Поэтому он решил направиться на Юг, где демонстрация силы в начале 585 г. позволила ему вступить в Тулузу. Каор, Дакс и Базас, похоже, тоже перешли на сторону узурпатора, так что он оказался хозяином значительной части территорий к югу от Дордони.

Постепенно Гундовальд приобрел и новых союзников, которые усилили маленькую группу, прежде состоявшую из герцогов Муммола и Дезидерия. По преимуществу это были бывшие чиновники Хильперика, оставшиеся не у дел, как Бладаст или Ваддон, или бургундцы, изгнанные королем Гунтрамном, как воинственный епископ Сагиттарий Гапский. Более удивительно, что старый епископ Бордо Бертрамн, обычно союзник Фредегонды, в свою очередь перешел в лагерь узурпатора и открыл ему ворота своего города; возможно, он лелеял ту же мечту, что когда-то Претекстат Руанский, — стать наставником нового короля. Также известно, что сочувствующие Гундовальду были и в Австразии; он посылал им секретные письма, спрятанные на безобидных с виду табличках для письма, под восковым слоем. Если эти сторонники узурпатора могут показаться многочисленными, не надо из этого делать вывод о массовом переходе франкской знати на его сторону. Будь эти люди нейстрийцами, австразийцами или бургундцами, все они были опальными аристократами, которые понадеялись стать приближенными нового меровингского короля Аквитании.

Ведь такой была имплицитная логика действий Гундовальда: не получив ничего ни после смерти Хлотаря I в 561 г., ни после смерти Хариберта в 567/568 г., он намеревался выкроить лично себе Teilreich. Поскольку казна у него уже была и он уже захватил немало территорий, он теперь искал элементы, каких ему недоставало для легитимности. Настоящему королю, например, полагалось обладать влиятельным христианским святилищем. Так, Гунтрамн к тому времени владел базиликами Парижа и Орлеана, тогда как Брунгильда контролировала Тур и Бриуд. На землях, завоеванных Гундовальдом, такого престижного места не было, и он попытался приобрести реликвию — большой палец святого Сергия у одного сирийского купца, жившего в Бордо. Святой Сергий был почитаемым восточным мучеником, однако не стоит усматривать в этом поступке «византинизм» меровингского узурпатора. Гундовальд просто пытался приобрести христианскую легитимность, а его сторонники неуклюже старались помочь ему в этом. Ведь герцог Муммол, спеша доставить своему королю выдающуюся реликвию, обращался с костью святого Сергия неаккуратно, и она рассыпалась в прах.

Лучше всего, чтобы восполнить нехватку легитимности, было бы жениться на женщине из знатного рода. Наилучшую из возможных партий представляла собой, конечно, Брунгильда, потому что брак с ней принес бы королю Аквитании славу Сигиберта I и укрепил его права на владение городами Юга. Похоже, Гундовальд через своих союзников в Австразии — а именно через магната Эбрегизила — действительно предложил такой брачный союз. ^[105] Но Брунгильда не пожелала поддержать этот план. В самом деле, ее выход за самозваного короля Аквитании грозил Хильдеберту II утратой прав, и королева снова предпочла быть матерью принца, нежели супругой короля. Злополучный брак с Меровеем многому научил ее.