Полуброненосный фрегат “Память Азова” (1885-1925) - Рафаил Мельников Страница 8

Постройка корпуса корабля, который 27 июня 1886 г. получил название “Память Азова”, началась 4 марта 1886 г. привычной установкой на стапель-блоках, заранее подготовленных к сборке листов горизонтального и вертикального килей, флоров и затем — первых поясьев наружной обшивки. Сохранение во всем технологии, отработанной при постройке служившего прототипом стального корпуса “Владимира Мономаха” (спущен 10 октября 1882 г.) и использование опыта постройки также из стали крейсера “Адмирал Нахимов” (спущен 21 октября 1885 г.) позволило вести работы без значительных задержек и осложнений. В июле 1886 г. завод приступил уже к изготовлению бимсов, в связи с чем М.И. Кази напоминал министерству о необходимости уточнить расположение “частных бортовых переборок”, которые устанавливались по дополнительным требованиям МТК.

Из представленного заводом соответствующего чертежа следовало, что расстояние между этими переборками, исходя из “удобств крепления орудий по- походному”, должно составлять не 16–20 фт (как требовал МТК), а 20–24 фт.

Чтобы не задерживать работ, М.И.

Кази просил МТК “возможно безотлагательно утвердить расположение переборок и 6-дм орудий, тесно связанных между собой”. Существенным было усовершенствование конструкции корпуса и технологии устройства шельфа под броню, где М.И. Кази 28 июня предложил избежать клепки “через три толщины”, что позволяло устранить неизбежный риск “водотечности”. Журналом № 135 от 17 июля МТК одобрили соответственно измененный чертеж конструктивного мидель- шпангоута. В этот же день журналом № 137 одобрили чертеж бронзового форштевня “для океанского крейсера в 6000 т”.

Однажды утвержденное водоизмещение оставалось в документах неизмененным. Официальная закладка корабля (“ 16-пушечный двухвинтовой полуброненосный океанский крейсер “Память Азова” с механизмом 8000 инд. с., как это значилось в тексте закладной доски) состоялась 12 июля 1886 г. в присутствии особо представительного собрания высочайших особ: “Их Императорских величеств Государя Императора, государыни Императрицы, Ее величества Королевы Эллинов, Его императорского высочества Генерал- Адмирала Алексея Александровича”. На обороте закладной доски перечислялись другие руководящие или причастные к постройке и также, понятно, присутствующие при закладке лица: “Временно Управляющий Морским Министерством Вице-Адмирал Андреев (И.А. Шестаков находился в командировке на Дальнем Востоке — P.A), Командир С.-Петербургского Порта Вице-Адмирал барон Гейкинг, и.д. Главного Корабельного инженера С.-Петербургского Порта Подполковник Субботин, Наблюдающий за постройкой Корабельный Инженер Андрущенко.”

Замечательно, что в силу строгого соблюдавшихся обычаев в тексте доски присутствовал ряд непременных “свадебных генералов” (вроде совершенно непричастного к постройке командира порта), но для управляющего заводом и строителя от завода (им был, по-видимому, Н.Е. Титов) места не нашлось.

Особую значимость церемонии закладки придавало случайное (или заранее запланированное) присутствие греческой королевы Ольги Константиновны (1851–1926), дочери великого князя Константина Николаевича (1827–1892), с 1867 г. жены греческого короля Георга 1 (1845–1913).

Олицетворяя родственные связи двух монархий и дружеские отношения двух держав, королева оживляла историческую память о роли России в “освобождении Греции от турецкого господства, о значении состоявшего в 1828 г. сражения, об отличившемся в нем корабле “Азов”, подчеркивала преемственность его славы, которую наследовал теперь новый корабль. И ему вскоре предстояло почувствовать то особое родственное доверие, с которым королева неизменно встречала все приходившие в Грецию русские корабли.

В рапорте наблюдавшего за постройкой инженера капитана П.Е. Андрущенко (1842-?), тоже, видимо, согласно установившимся обычаям, перечисляя лишь присутствовавших августейших особ, о закладной доске не говорилось. Ее размер и место установки считались, видимо, предметом забот заводского строителя. Сведения эти, возможно, обнаружатся в фондах архива на Псковской улице в С.-Петербурге. О месте установки доски можно судить по сведениям, имеющимся по крейсерам “Дмитрий Донской” и “Адмирал Нахимов”. На первом, как доносил строитель Н.Е. Кутейников. “закладная дощечка”. 9 мая 1881 г. была “положена на 43 шпангоуте между плоским кильсоном и вертикальным килем”, на втором — доску положили “под плоский кильсон на 67 шпангоут и врезано на дм в вертикальный киль и двойное угловое железо. Для “Памяти Азова” церемония, наверное, должна была отличаться присутствием в качестве главной реликвии георгиевского флага, возможно, портрета М.П. Лазарева (1788–1851), командовавшего 74-пушечным кораблем “Азов” в Наваринском сражении, а также картины неизвестного художника, изображавшей вход “Азова” после боя в английский порт Лa- Валетта на Мальте.