Лувр - Марина Гордеева Страница 8

Справа изображена группа скорбящих женщин: вдали мать склонилась над двумя внуками, ближе изображены сестра Камилла и невеста одного из Горациев Сабина. На заднем плане видны три арки, каждая из которых соответствует группе фигур: правая — группе женщин, левая — братьям, центральная — отцу с мечами. Давид тщательно продумал композицию картины, «хореографию» персонажей и игру света, что концентрирует внимание зрителя на центре произведения, раскрывая моральную атмосферу такой необычайной силы, что страдание отступает перед ней.

Братья клянутся, отец, благословляя их на ратный подвиг, вручает им мечи. Искусство классицизма ставило гражданский долг выше личного счастья, поэтому стенания женщин не могут поколебать решимости Горациев.

Жан Огюст Доминик Энгр (1780–1867) Купальщица Вальпинсона (Большая купальщица) 1808. Холст, масло. 146x97

Первым названием это полотно Жана Огюста Доминика Энгра, лидера европейского академизма XIX века, обязано фамилии своего владельца-коллекционера. Произведение поражает изысканной простотой, ясностью пластического языка и трепетностью линии. Лепка форм сродни скульптурной: практически трехмерными воспринимаются великолепно моделированные драпировки, а сама фигура женщины кажется прекрасным ожившим изваянием. Купальщица не подозревает о присутствии наблюдающего, не позирует и не красуется, за счет чего у зрителя складывается неловкое ощущение, будто он подглядывает за женщиной.

Теодор Шассерио (1819–1856) Две сестры 1843. Холст, масло. 180x135

Теодор Шассерио, живописец и график, с 12 лет обучавшийся мастерству у Жана Огюста Доминика Энгра, написал этот двойной портрет своих любимых сестер Адели и Алины, когда ему было 24 года.

Сестры пристально смотрят на зрителя, их сходство бросается в глаза. Адель и Алину разделяют двенадцать лет: одной 33, а другой 21 год. Увядающая роза на поясе старшей намекает на ее возраст, однако сестры кажутся очень близкими друг другу по характеру и образу мыслей. Разница в возрасте не так заметна, а совершенно одинаковые платья лишь усиливают сходство.

Жан-Луи-Теодор Жерико (1791–1824) Плот «Медузы» 1818–1819. Холст, масло. 491x716

«Плот „Медузы“» — известное полотно Теодора Жерико, с которого началась история французского романтизма.

Сюжет не выдуман художником; картина повествует о кораблекрушении, случившемся с судном «Медуза». Многочисленные пассажиры и экипаж спасались на плоту, который почти две недели носило по морю. Люди, обессиленные без еды и питья, умирали. Несколько раз они видели вдали суда, в надежде кричали им, размахивая сохранившимся тряпьем, но суда проходили мимо, не заметив их. Умирала надежда на спасение, таяли силы. Наконец, несчастных обнаружили и подняли на спасительный борт. В живых осталось 15 человек из 140, плывших на «Медузе».

Полотно взбудоражило французскую столицу. Так реально смерть еще никто не изображал.

Картина поступила в Лувр в 1824.

Эжен-Фердинанд-Виктор Делакруа (1798–1863) Свобода на баррикадах 1830. Холст, масло. 225x360

Борьбе за свободу и независимость Франции посвящено, наверное, самое известное произведение главы французской романтической школы живописи Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах», созданное под впечатлением от революции в Париже в июле 1830.

Оказавшись перед задачей изображения абстрактного понятия «свобода», художник использовал аллегорию. Рожденная в бурное революционное время мечта о свободе, несущей в жизнь перемены, воплотилась в полуобнаженной женщине. В ее облике просматриваются черты образцов античного искусства: пропорции лица соответствуют канонам красоты, которым подчинялась греческая скульптура. Но эта современная Венера утратила отрешенность греческих прототипов и стала воплощением идеалов нового времени. Свободные одежды, развевающиеся на ветру и сообщающие ее образу и картине характерную для романтизма динамику, дополняются колпаком якобинцев (членов политического революционного движения), ружьем, штыком и знаменем. Героине отведено центральное место на полотне, хотя первоначально Делакруа не собирался изображать ее как аллегорию, а хотел ограничиться романтической смертью прекрасного героя баррикад. Девушка призывает идти вперед, даже если путь преграждают бездыханные тела тех, кто уже отдал свою жизнь в борьбе.

Люди, в большинстве своем студенты, вышли на улицы добиваться отмены ряда правительственных ограничений. Художник написал и самого себя среди восставших. Чересчур реалистично изображенные жертвы, помещенные на передний план картины, вменялись в вину художнику как шокирующие и эпатирующие публику.

Теодор Руссо (1812–1867) Дубы в лесу Фонтенбло 1855. Холст, масло. 64x100

Теодор Руссо — французский живописец барбизонской школы, работы которой ознаменовали золотой век французского пейзажа. Ее приверженцы-художники писали милую их сердцу сельскую природу, точно передавая неповторимость каждого вида, уникальность каждого предмета.

Барбизонцы создали реалистический пейзаж, избрав для более верной передачи природы и ее состояний этюдную работу на пленэре, фиксирующую непосредственные наблюдения натуры, с последующим завершением в мастерской. Руссо был основателем школы. Он поселился в Барбизоне в конце 1840-х после не увенчавшегося успехом сватовства, впоследствии к нему примкнули другие живописцы.

Барбизон располагался в лесу Фонтенбло, различные уголки которого часто появлялись на полотнах мастера. На холсте «Дубы в лесу Фонтенбло» художник с любовью пишет старые, мощные деревья, широко раскинувшиеся на открытом пространстве, и восхищается тихой жизнью простых людей, занятых под их сенью своими повседневными делами. Жизнь селян в единении с природой, кормящей и дающей душевное успокоение, полна гармонии.

Камиль Коро (1796–1875) Воспоминание о Мортфонтене 1864. Холст, масло. 65x89

Пейзажная живопись Камиля Коро стала предтечей «нового искусства», заявленного импрессионистами. В своих произведениях художник много внимания уделял передаче света и воздуха. Некоторые работы написаны с натуры, что позволяло точнее передать сложную игру света, а некоторые были «сочинены» им или воспроизведены по памяти.

«Воспоминание о Мортфонтене» — самая известная картина, написанная по памяти. Как свидетельствует ее название, чарующий романтический ландшафт, оживленный женской и детскими фигурами, навеян приятными воспоминаниями об одном из прекрасных дней, проведенных в столь живописном месте. Это почти монохромный пейзаж с тихой гладью воды, таящими в тумане очертаниями неясного берега и пленительно трепетной световоздушной средой, погружающей весь пейзаж в легкую золотистую дымку.