Александр III и его время - Евгений Толмачев Страница 8

Искренне преданный делу, но педантичный Я. К. Грот, не вполне удовлетворял молодую императрицу как руководитель обучения великих князей, и она в конце декабря 1856 г. передала эти функции по рекомендации королевы Вюртембергской Ольги Николаевны (второй дочери Николая I) бывшему посланнику в Константинополе Владимиру Павловичу Титову. 53-летний дипломат, беллетрист и критик, человек живой, умный, мягкий, образованный и отменно честный, любящий науку и просвещение, Титов осознал огромную ответственность, возложенную на него перед историей, и добросовестно принялся за своё дело.

В короткое время он определил к великим князьям целый ряд весьма опытных и эрудированных преподавателей. Вместо Классовского, убывшего по болезни за границу, учителем русского языка и словесности к наследнику был назначен известный писатель И. А. Гончаров, а к Александру и Владимиру Александровичам — Э. Ф. Эвальд 3-й. Курс правоведения и русскую историю цесаревичу начал читать именитый общественный деятель, юрист, психолог и этнограф К. Д. Кавелин. Некоторые из этих назначений, однако, не были согласованы императрицей с государем, что вызвало с его стороны явное неудовольствие. «Видимо вы распоряжаетесь воспитанием моих детей без моего согласия», — упрекнул царицу рассерженный Александр II, получивший клеветническую информацию от всего боящихся шефа жандармов князя В. А. Долгорукова и обер-гофмаршала графа Олсуфьева о либерально настроенных учителях. В частности, такая информация прошла о профессоре Кавелине, имевшим репутацию отчаянного либерала, западника. Так, говоря о суде и судьях, Кавелин однажды заметил, что никто не может быть наказан без суда и никто не может наказывать человека, не приговорённого судом к наказанию. В этих словах заметили посягательство на ограничение прав верховной власти. Точно так же ему был сделан упрёк за то, что он порицает существующие постановления, когда, говоря о чине, заметил, что, вероятно, со временем чины утратят своё значение как средство поощрения юношества к поступлению в высшие учебные заведения, дающие оканчивающим курс право на чины. Известны также и другие причины отставки. В начале 1858 г. в «Русском заграничном сборнике» (Париж) было напечатано резкое «Письмо к наставнику государя наследника» видного историка М. П. Погодина, написанное ещё в 1856 г. Как говорилось ранее, во время посещения в сентябре 1855 г. Первопрестольной юными великими князьями для ознакомления с её достопримечательностями был приглашён академик М. П. Погодин. Короткое и поверхностное знакомство маститого учёного в течение нескольких дней с великими князьями и окружающими их лицами послужило поводом к его письму в 1857 г. к В. П. Титову, своему товарищу по Московскому университету. В письме Погодин, в частности, писал о том, что в комнатах детей императора он кроме оружия ничего не видел и что они воспитываются будто бы исключительно по рутине военно-учебных заведений. Это письмо без согласия В. П. Титова и даже без его ведома появилось, как отмечено выше, в «Русском заграничном сборнике».

Тотчас оно было представлено Александру II и послужило отчасти причиной к сложению своих обязанностей Титовым при великих князьях.

По распоряжению царя начальник III отделения Долгоруков запрашивал Погодина, каким образом его письмо оказалось в руках редакторов «Заграничного сборника». Ответ Погодина неизвестен.

В июне — июле 1857 г. юные князья вновь оказались в Гапсале, ознакомившись в пути с Гельсингфорсом (ныне г. Хельсинки), Свеаборгом и Ревелем. После возвращения в Петергоф 20 июля, Николай, Александр и Владимир до конца августа ежедневно по несколько часов проводили практическое военное обучение в составе 1-го Кадетского корпуса, занимались гимнастикой, стрельбой в цель и фехтованием. С осени 1857 г. Александра Александровича начали учить игре на фортепиано, музыку преподавал ему полковник М. А. Половцов.