Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг. - Харальд Буш Страница 8

В матросской кают-компании обычно едят голыми руками, как только что Эрвин. Яйца просто берут с подноса и запихивают их в рот или же кладут на ломоть хлеба и расправляются с ними без помощи ножа и вилки. Что же до последующего мытья рук… «Чего? – удивятся матросы. – В середине ужина? Слишком много хлопот. Хватит раз в день сполоснуться масляной водой из цистерны!»

С камбуза, где опять уединился толстяк, доносится шипение: на сковородке последние яйца. Кто возьмется их съесть? Решается только Эрвин. И куда только при его маленьком росте в него столько влезает?!

Даже по окончании ужина у кока хватает работы. Горячей водой вымыть всю посуду из кают-компаний. В старшинской кают-компании уже начинают собирать остатки ужина в мусорные корзины, опускать бортики на столах и протирать их, чтобы они не выглядели как поле боя отступившей армии.

Пока дневальный промывает в теплой морской воде приборы и посуду, младший командный состав разбредается по своим койкам.

Подводная лодка уже ушла далеко в залив, и ее длинное тело прорезает волны Биская. Над двойными рядами коек, висящих по всем переборкам, неторопливыми маятниками покачиваются сетки с буханками. За три недели они покрываются плотной зеленовато-белой плесенью. Экипаж зовет их «белыми кроликами», когда снимают сетки, держа их за «уши». Потом, когда хлеб кончается, в дело идут сухари и печенье.

Восемь склянок. В 20.00 отдежурившая вахта спускается вниз поужинать. Покончив с едой, они еще остаются немного посидеть, а потом уходят. Когда подводник засыпает, какой бы грохот ни стоял вокруг, он вряд ли оторвется от подушки. Радио хрипит, свистит и завывает на пределе громкости – идет вечерняя программа из Германии, которую тут называют «тысяча веселых известий»…

Но рабочий день у кока еще не окончен. Ему не надо стоять вахты, это да, и он может спокойно спать по ночам, но рано утром ему уже нужно быть на ногах и готовить завтрак.

Если вахтенный, который стоит вахту от полуночи до четырех утра, захочет что-нибудь перекусить или выпить кофе, то он должен будет сам позаботиться о себе. Прежде чем покинуть камбуз, у кока остается последняя обязанность. Вооружившись ключами и карманной лампой, он приносит из хранилища консервы и свежее мясо из холодильника. Возвращаясь, он осторожно балансирует в проходе, минуя его шаг за шагом, – в руках он держит набор консервных банок и телячье филе.

– Завтрашний обед, – улыбается он мне, проходя мимо.

Внезапно отдергивается темно-зеленая занавеска у одной из коек, и из-за нее высовывается голова.

– Что ты там тащишь? Кровельный материал?

– Blanquettes de veau, – высокомерно говорит глава камбуза и разъясняет особо тупым: – Телячьи отбивные.

– Одеяла? ^[1] У нас дома бывали какие угодно отбивные, но уж матушка никогда не заставляла нас есть одеяла.

Кок поворачивается и возмущенно глядит на остряка: задета его профессиональная гордость.

– Меня не интересует, что там твоя мамаша делала, а вот моя классно готовила blanquettes de veau, и, если ты не возражаешь, я буду готовить по ее рецепту. Она имела дело с кусками в двести девяносто фунтов, так что кому, как не ей, знать…

Преисполненный гордости, кок стоит во всей красе, готовый к бою, и, когда его встречает оглушительный хохот, на лице его отражается откровенное изумление; он стоит весь в испарине, крутя в руках шмат мяса, и тыльной стороной ладони убирает упавшую на глаза прядь волос. Вот он, наш невоспетый герой…

Долгая пауза и затем, наконец, с одной из коек доносится спокойный голос:

– Все в порядке, приятель. Все в норме. Мы все знаем, что ты чертовски хороший кок. А теперь – спокойной тебе ночи. Спокойной ночи всем.

Лодка «Красный дьявол»

Мало кто из экипажей подводных лодок мог действовать лучше их или держаться столь же гордо, чем команда «U-57», одной из маленьких «прибрежных» субмарин в 300 тонн водоизмещением, хотя с каждым рейдом шансы на успех все уменьшались.

На своей конической рубке она несла эмблему в виде двух вздыбившихся демонов, каждый из которых держал пылающий факел. Их приказал нарисовать первый командир подлодки, и именно из-за них «U-57» обрела свое прозвище «Красный дьявол». Но это было позже, когда она стала знаменитой. А когда на ее командный мостик поднялся Эрих Топп, она была обыкновенной «U-57».

В пятницу, 13 февраля 1940 года, лодка была готова выйти на патрулирование – первое под началом нового командира. Пятница, 13-е число! Так что Эрих Топп, храня верность старым суевериям, отплыл в четверг. Он переправился через акваторию гавани, снова пришвартовался на другой стороне ее, кончил загрузку и на рассвете бесшумно вышел в море прежде, чем судьба успела кинуть на него взгляд.

Над Северным морем продолжал висеть непроглядный туман, из которого вынырнула плавучая мина. Качнувшись, она с жутким скрежетом проползла вдоль обшивки и, не причинив вреда, пустилась в дальнейшее плавание. (По международным соглашениям, мина, сорвавшаяся с места постановки, должна была автоматически подрывать себя, но за это никогда нельзя было ручаться.)

В Норвегии Топп пополнил свой запас дизельного топлива и пустился на поиск вражеских кораблей. Едва только он оставил Корс-фьорд, как один из вахтенных на мостике заметил, что ровную шелковую поверхность моря прорезал пузырчатый след: две торпеды с двигателями на сжатом воздухе шли прямо на лодку.

– Право на борт! – рявкнул вахтенный офицер. – Полный вперед!

Взлетев на мостик, Топп еще успел увидеть, как торпеды прошли мимо лодки, которая успела увернуться от атаки британского противника. Попытка преследовать и настигнуть вражескую субмарину не удалась из-за поломки гидрофонов, и «U-57» пришлось отказаться от нее.

Первая часть патрулирования длилась пять дней, и за это время было израсходовано все то небольшое количество торпед, которое лодка прибрежного типа могла иметь на борту. Топп потопил одинокий транспорт, который шел в Англию с грузом строевого леса на борту, и еще одно судно с боеприпасами, отбившееся от конвоя. Несмотря на то что работа гидрофонов оставляла желать лучшего, он смог увернуться от дождя глубинных бомб, которые обрушили эсминцы конвоя, и получил благодарность от Деница: «Хорошо сработано, «U-57»! Так держать!»

Краткий заход в Берген для пополнения запасов – и «U-57» снова в море. В тумане, стоявшем у северо-западного побережья Шотландии, в поле зрения попал гигантский конвой, но в решающий момент новый стармех не смог переложить рули, и Топпу пришлось упустить конвой; его походный порядок был самым большим из тех, что командиру доводилось видеть за всю войну.

В северной части Ла-Манша, у самого входа в Ирландское море, подлодка наткнулась на судно в 5 тысяч тонн и после отчаянной погони с четвертой попытки потопила его. Но субмарина слишком поздно заметила самолет и не успела погрузиться. Самолет сбросил бомбы, но, к счастью, все они прошли мимо.