Любовь Полищук - Анна Ярошевская Страница 8

Люба никогда и никому не признается в том, что на самом деле, ее первое появление в кадре состоялось несколькими годами раньше. Она снялась в маленьком эпизоде в последнем фильме с великой Любовью Орловой. Но по просьбе самой Орловой, фильм «Скворец и лира» никогда не выходил на экраны. Люба не попала даже в титры.

Талант Любы не заметить было просто невозможно: невероятно красивая и роковая, неунывающая и интригующая, отчаянная и азартная. Она запоминалась сразу, какую бы роль не исполняла, сразу и навсегда. Все было ей подвластно — и мюзикл, и высокая трагедия. В Голливуде биографию кинозвезды Любови Полищук экранизировали бы сразу, так как ее судьба имеет классический для успешной картины сюжет: смешная деревенская девчонка становится популярной звездой.

За ролями в актерский отдел «Мосфильма» Люба никогда не ходила, режиссеры сразу поняли, что камера ее любит. Но долгое время молодая актриса испытывала страх на съемочной площадке и боялась, что забудет текст. Однажды на съемках фильма «Золотая мина», Люба приехала на площадку, и вдруг выяснилось, что режиссер заказывал ассистентке кареглазую блондинку, а ему привезли шатенку с серыми глазами, к тому же из мюзик-холла. А тут еще и партнер — знаменитый Олег Даль и съемка самой психологически сложной сцены во всем фильме. Олег Даль моментально понял состояние Любы, подошел к ней, взял ее за руку, снял очки и очень пристально посмотрел актрисе прямо в глаза, как будто бы переливая в нее свою собственную уверенность. Люба тогда моментально успокоилась. Затем, через год, на съемках фильма «Приключения принца Флоризеля», Олег Даль уже сам лично выбрал себе в партнерши его любимую актрису — Любовь Полищук.

Олег Даль стал любимым партнером Любы по киносъемке. Для нее это была настоящая школа партнерства. Он обладал абсолютным слухом, удивительным образом реагируя даже не на жест — на движение ресниц, вздох. Каждая интонация в его реплике возникала не сама по себе, а из интонации партнера. А главное? Умение поддержать, ободрить, сказать какую-нибудь ерунду, дотронуться до руки, тем самым освобождая тебя от зажатости, защищая от равнодушной суеты съемочной площадки. Там порой так невыносимо трудно сосредоточиться.

— Подворуй! — очень часто говорят на съемках.

Это значит, что надо смотреть поверх головы партнера. Куда-то в стенку, и тогда перед камерой глаз сверкнет. Это ей — стенке — ты обязан объясняться в любви, ее обвинять в предательстве, у нее искать сочувствия. Глаз сверкнет, но исчезнет нечто нематериальное, связывающее партнеров. Исчезнет воздух. Люба не любила — стенке.

Но не только кино доставляло удовольствие молодой актрисе. Люба очень любила и театр. Возможно, именно поэтому судьба снова решила вмешаться в ее жизнь и устроила ей случайную роковую встречу с основателем Театра миниатюр — Михаилом Левитиным.

Люба сидела за столиком ресторана в старом Доме актера на Тверской. Весело проводя время в компании друзей, Люба внезапно как будто почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она внимательно окинула взором присутствующих в ресторане людей, но не пересеклась взглядом ни с одним человеком. И тут ее внимание привлек лысый, с блестящими стеклами очков, сидящий за столиком напротив мужчина. Ей показалось, что именно он сверлил ее пронизывающим взглядом. Чтобы это проверить, она решила проделать с ним свой излюбленный фокус. Сначала Люба повернула голову в сторону. Мужчина, подумав, что Люба увидела там что-то интересное, повернулся туда же. Тут-то Люба и поняла, что она была права. Ей представилась возможность разглядеть этого пялящегося на нее человека. Не приметив в нем ничего необычного, она решила отомстить ему за его поведение у гардероба. Там, надевая свой плащ, она как будто бы случайно зацепила мужчину его краем. И зацепила так, что у мужчины на том месте навсегда образовался рубец.

Но в тот вечер ничего не произошло. Они не познакомились. А познакомились они позже.

Люба продолжала давать выступления в составе трупп «Мюзик-холла». В тот день она должна была выступать в Театре Советской Армии. Люба, вместе с другими длинноногими девочками в колготках, вошла в здание Театра. Люба шла впереди, в белых рейтузах и гусарском кивере. На сцене она дирижировала всей компанией. Пространство ей подчинялось абсолютно, эта гигантская сцена, на которую когда-то выезжали танки. Она редко кому из режиссеров подчинялась, а ей — подчинялась.

Люба, как всегда, с удовольствием играла на сцене свою роль. Но она и подумать не могла, что именно сейчас за ней с верхнего яруса наблюдает тот самый лысый, с блестящими стеклами очков, мужчина. И о том, что в этот момент этого мужчину она покорила, Люба тоже не знала. А Левитин был совершенно покорен ею. И это несмотря на то, что с той высоты, на которой он сидел, все девочки казались ему бактериями. Крошечными бактериями. Но Люба была самой большой бактерией.

После спектакля Михаил подошел к Любе и предложил ей перейти в труппу Московского театра миниатюр. Люба согласилась, не раздумывая. Театр был ее жизнью, ее душой. Позже Театр миниатюр будет известен как театр «Эрмитаж».

Начав работу в театре, Люба очень испугалась собственного профессионализма. Ее испугало отсутствие школы, и, по совету Михаила, она, уже будучи артисткой столичного театра, поступила на актерский факультет ГИТИСа. Предстояли репетиции спектакля по ранним рассказам Чехова, и Люба ужасно волновалась. Но ей был родственным волшебный мир игры, творимый Левитиным, бросавшим на холст сцены эксцентрику и психологическую драму, оперетту и публицистику. Любе нравилось менять лица. В «Чехонте в Эрмитаже» она выходила на сцену то модисткой, то актрисой, то кокоткой. А сквозь эти пестрые женские характеры и маски она нанизывала общую тему: попытку прорваться из круга одиночества, сквозь громаду неурядиц и невезения к простому человеческому счастью.

Работа в театре с Михаилом Левитиным не была для Любы легкой. Она пришла в его театр засыхающим растением. Побеги были черные, сухие. Левитин разрубал на репетициях на пятьсот кусочков, и все они кровоточили, шевелились, срастались. Он орал:

— Как ты вульгарна! А здесь ты — безыдейна! Силы бы тебе поменьше! Ну откуда в тебе столько ярости?

Он был как мультик — тридцать два движения в секунду. Люба плакала. А к слезам Михаил был брезглив. И постепенно Люба стала оживать. Никто не мог понять идею театра Левитина. Люба как собака — нюхом понимала.

В Московском театре миниатюр по-настоящему раскрылся драматический актерский талант Любы. Здесь она играла сразу несколько ролей в спектакле Левитина «Хармс! Чармс! Шардам!», который стал настоящим событием театральной Москвы. На сцене театра миниатюр Люба выступала семь лет, играя роли в самых популярных спектаклях: «Чехонте в Эрмитаже», «Здравствуйте, Ги де Мопассан», «Хроника широко объявленной смерти», «Принцип Питера».

Люба часто вспоминала о своей работе на эстраде, еще задолго до Театра миниатюр. Это были монологи разнохарактерных женщин. Любе уже тогда хотелось играть разные роли — лирические, трагические, комические. Это было возможно только в театре. И так случилось, что когда Любе вручили премию Всероссийского конкурса артистов эстрады, режиссер Михаил Левитин пригласил ее на главную роль в Театре миниатюр. «Чехонте в «Эрмитаже» стал первым Любиным спектаклем, безумно сложным, которого она боялась потом на протяжении всей своей жизни.