Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля - Николай В. Кононов Страница 8

Книгу Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля - Николай В. Кононов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля - Николай В. Кононов читать онлайн бесплатно

Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля - Николай В. Кононов - читать книгу онлайн бесплатно, автор Николай В. Кононов


«Физкультурница, эй, вставай, подъем!» Соседка трясет Яну. Та бормочет «спасибо» и откидывает одеяло. Заунывно скрипят пружины коек, с которых поднимаются десятки женщин. Как сомнамбулы, досыпая на ходу, они бредут вон из камеры.

Построение в коридоре, перекличка контингента в тренировочных и рейтузах. Арестантки по очереди выкрикивают фамилию и статью, по которой ждут суда. Шаг вперед: «Яковлева Яна Викторовна, двести тридцать четвертая!» И назад, в шеренгу.

Хук справа, еще, хук слева, двоечка, обман. Яна скачет по тюремному двору, боксируя с тенью. К ней прилепились несколько девушек — повторяют наклоны, шпагаты и прочую гимнастику. Так сбывается сон: Яна учит людей фитнесу.

Сокамерниц она не боится. Убийц нет — кто за наркотики, кто за мошенничество. Целый день мелют языком, сидят, толстеют. Лишь одна выдержит ритм Яны и будет изгибаться и прыгать на прогулке еще восемь месяцев.

Яна пишет на волю: «Воскресенье — тяжелый день. Орет MTV, все ржут, кто-то пританцовывает, кто-то играет в «города», кто-то кричит громко: “Дура-а!” Сбоку гавкают, снизу шуршат пакетами, в ванной льется вода из пяти кранов. Вот в аду, наверное, так же».

И еще: «Я все время себе говорю — это игра и таковы ее декорации. Я пройду все уровни этой игры. Я вернусь, этот мир не может без меня!»

Привыкшая всех строить, безмозглая идеалистка. Верит в справедливый суд и оправдательный приговор.

Это еще что. Она не жалеет, что могла оборвать дело до суда и не воспользовалась шансом.

На нее вышел некто, отрекомендовавшийся генералом, и предложил закрыть дело. Цена — миллион долларов. Недолго думая, Яна послала коррупционера туда же, куда наркополицию.

Она не знала, как причудливо завьется история. Ее знакомая будет искать способ вытащить мужа-предпринимателя из СИЗО, и ей позвонит тот же персонаж. Знакомая продаст квартиру и уплатит миллион. Генерал возьмет деньги и исчезнет.


Вечер, на воле праздник. Воля дарит зэчкам треск своих фейерверков. Сегодня на прогулке Яна боксировала с тенью и думала, что образ такого боя, может, и затаскан, но отражает ее историю. Она не знает, кто из высших чинов санкционировал их с Процким посадку, а исполнители серы и неуловимы, один следователь меняет другого.

Она вновь над бумагой — пишет любимому мужчине, в какие лотки стиральной машины сыпать порошок и что из мебели выбрать для спальни, вспоминает ужин в Санкт-Морице и утра на даче. Ей отвечают скупо, и Яна предчувствует расставание.

Яна напечатает эти послания в книге «Неэлектронные письма». Правозащитник Людмила Алексеева по кличке Бабушка в предисловии скажет, что «Письма» — чтение о любви, обязательное для взрослых и детей.

А на свободе — переполох. Родители видят, что адвокаты защищают вяло. Ищут новых. Однажды в автозаке, везущем на очередное заседание суда, Яна узнает в соседе Процкого и с ужасом видит, как тот сгорбился и сник. Процкий рад ее видеть. Пока автозак кружит по городу, они разговаривают и Яне кажется, что ей удалось его ободрить.

Яна слушает сокамерниц, и ей плохо от хора униженных и растоптанных. Сидит владелица турагентства, которую шантажировали статьей за мошенничество — она поддалась и стала платить. С нее требовали все больше и больше, и в конце концов она не нашла денег. Посадили. Она смирилась и теперь высчитывает, успеет ли родить после окончания срока.

Другая — бухгалтер, села вместо сбежавшего собственника. Попалась под руку, и ей влепили восемь лет. А еще строители, риелторы, торговцы — люди, которых изолировали, чтобы не мешали отбирать деньги или бизнес. Все сидят по проклятым статьям «Мошенничество», «Легализация доходов» и «Незаконная предпринимательская деятельность». Глядя на них, Яна почти теряет надежду.

Она пишет: «Дали еще три месяца ареста. Опять продлили. Кажется, этому нет конца. Все, что было, уже забывается. Иногда говорю себе — я, Яна Яковлева, финансовый директор».

А потом на волю: «К чему мы идем? Я думала, к капитализму, в котором правила для всех едины. Только я не учла, что менталитет у советского человека не изменился и что честно работающих меньшинство, а большинство не рассталось с мыслью о халяве».

Под халявой она разумеет профессию чиновника — умение с помощью полномочий «отжать» деньги у граждан. Бизнесменам особенно тяжело — в последнюю пятилетку их подвергали продразверстке и репрессиям. Правозащитники из Хельсинкской группы подсчитали: за решеткой сидят триста тысяч предпринимателей. Самая скромная оценка взяток, которыми их компании смазывают правоохранительный механизм, чтобы тот не разрушил бизнес-процессы, — пять миллиардов долларов в год.

Яна изучает поршни и подшипники этого механизма. На знакомство с делом ее конвоирует ОМОН. Громилы жалуются, что деградируют — «нет боевых заданий, возим таких, как ты, или шугаем митинги». Грозятся, что слиняют в частные детективы, и угощают зэчку сырниками.

Дети, думает Яна, не наигрались в войнушку. Следователи — другие. Суд верит их доказательствам и оправдывает меньше процента подозреваемых. Они не самые образованные и успешные, зато умеют лавировать между взятками за развал и планом раскрываемости.

Так Васильков и другие — негодяи? Нет, думает Яна, установку «коммерс, сука, наживается, разводи по полной» формулируют не они. Когда она выйдет, прочтет запись конференции, которую проводили милицейские генералы. Генералы утверждали, что в кризис число экономических преступлений увеличится, т. к. предприниматели начнут накалывать трудящихся. В переводе: «даем санкцию трясти еще сильнее». Плевать, что президент назвал бизнес «локомотивом выхода из кризиса» и бла-бла-бла. Бутафория.

Ключевое слово — санкция. Генералы позволяют подчиненным мучить людей. Психолог Филипп Зимбардо в знаменитом Стенфордском тюремном эксперименте показал, что если человеку дать санкцию на насилие и снять ответственность за последствия — он перестает думать и тиранит ближнего.


Эксперимент выглядел так: группу студентов разбили на две части — арестантов и надсмотрщиков — и предложили сыграть в тюрьму. Правил почти никаких — надсмотрщикам запретили бить зэков, но призвали угнетать их индивидуальность. Надсмотрщики так вошли во вкус, что эксперимент пришлось свернуть. Арестантов заставляли чистить сортир голыми руками, стравливали. Они получили нервный срыв.

Зимбардо прекратил спектакль, когда студентка Кристина Маслач, зашедшая побеседовать с испытуемыми, ужаснулась и спросила — этичны ли подобные эксперименты? Ей единственной пришел в голову этот вопрос — другие играли.

Коллега Зимбардо, Стэнли Милграм, провел другой известный эксперимент. Он хотел выяснить, что заставило немцев повиноваться Гитлеру и уничтожать миллионы невинных людей. Милграм набрал обывателей и поставил примитивную задачу: испытуемый мог наказывать незнакомого человека ударом тока — за ошибку в невыученных словах из данного им текста.

Большинство людей отключало нравственные предохранители, когда авторитетный начальник разрешал им бить жертву током. Домохозяйки, клерки и бизнесмены лупили ближних за ошибки, им приказали. Некоторые мучились, нопродолжали мучить. Останавливались они, когда актеры, изображавшие жертв, кричали слишком громко и неприятно.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.