Эдгар Аллан По. Поэт кошмара и ужаса - Глеб Елисеев Страница 8

Американская армия двадцатых годов девятнадцатого века и близко не напоминала современного милитаризированного монстра. Полупартизанские войны с Великобританией давно отгремели, до начала конфликтов с Мексикой еще было очень далеко. Боевые действия ограничивались редкими полицейскими операциями против не до конца усмиренных индейских племен. Армия была строго профессиональной и насчитывала всего шесть с половиной тысяч человек. Большую часть времени воинские части проводили в гарнизонах, многие из которых располагались в фортах на побережье Атлантического океана.

Именно в такой форт, находившийся на острове Салливан, у входа в Чарльстонскую гавань, и был отправлен 31 октября 1827 года Эдгар По, известный своим сослуживцам как Эдгар Перри. Впоследствии он опишет окрестности форта Моултри в своем рассказе «Золотой жук»: «Это очень странный остров. Он тянется в длину мили на три и состоит почти что из одного морского песка. Ширина его нигде не превышает четверти мили. От материка он отделен едва заметным проливом, вода в котором с трудом пробивает себе путь сквозь тину и густой камыш — убежище болотных курочек. Деревьев на острове мало, и растут они плохо. Настоящего дерева не встретишь совсем. На западной оконечности острова, где возвышается форт Моултри и стоит несколько жалких строений, заселенных в летние месяцы городскими жителями, спасающимися от лихорадки и чарльстонской пыли, — можно увидеть колючую карликовую пальму. Зато весь остров, если не считать этого мыса на западе и белой, твердой как камень, песчаной каймы на взморье, покрыт частой зарослью душистого мирта, столь высоко ценимого английскими садоводами. Кусты его достигают нередко пятнадцати — двадцати футов и образуют сплошную чащу, наполняющую воздух тяжким благоуханием и почти непроходимую для человека».

Служба была не слишком утомительна. Герви Аллен так описывает типовой день в американском военном форте: «Форт Моултри просыпался в 5.30 утра; после завтрака и поверки проводились непродолжительные строевые занятия или отработка артиллерийских приемов. Неспешное течение времени отмечали выстрелы пушки на восходе и закате солнца да пение сигнальных рожков, трубивших подъем и отбой и трижды в день сзывавших солдат к столу. В остальные часы оставалось только играть в карты или метать кости». К тому же Эдгар По с удивлением обнаружил у себя даже некоторую склонность к военной дисциплине и распорядку. У начальства он был на хорошем счету, а потому уже в начале 1828 года был назначен гарнизонным писарем. Эта должность в сонном царстве американской армии позволяла По спокойно заниматься и литературными упражнениями.

Во время службы в армии в очередной раз проявилась любовь поэта к розыгрышам и мистификациям. Отправляя письма приемной матери, в качестве своего адреса Эдгар По указал Санкт-Петербург! Из этого невинного обмана впоследствии выросла целая легенда о путешествиях писателя по Европе и даже посещении им России, о которой восторженно отозвался К. Бальмонт: «Восемнадцатилетний юноша, в смутном очерке, явил себя поэтом, и затем, в течение целого ряда лет, от 1827 до 1833 года, жизнь его, в описаниях биографов, принимает противоречивые лики, и мы не знаем, был или не был он в какой-то год этого пятилетия в Европе, куда он будто поехал сражаться за греков, как, достоверно, он хотел в 1831 году сражаться против русских за поляков; был ли он или не был в Марселе или ином французском приморском городе; и не очутился ли он, как то рассказывают и как рассказывал он сам, в Петербурге, где с ним произошло будто бы обычное осложнение на почве ночного кутежа, и лишь с помощью американского посла он избежал русской тюрьмы. Или он, на самом деле, как уверяют другие, под вымышленным именем Эдгара Перри, просто-напросто служил в американской армии, укрывшись, таким образом, от докучных взоров? Одно вовсе не устраняет возможности другого, и если легенда, которую можно назвать Эдгар По на Невском проспекте, есть только легенда, как радостно для нас, его любящих, что эта легенда существует!»

К сожалению, действительность была куда прозаичнее — с мая 1827 по апрель 1829 года Эдгар Аллан По продолжал тянуть армейскую лямку, которая день ото дня становилась все тяжелее. Нет, условия службы не изменились, и, судя по всему, приступов безумия, приводивших поэта к многодневным запоям, также не случалось. Просто Эдгар По стал отчетливо понимать, что занимается не своим делом и просто проматывает жизнь. Что его ждало дальше? Армейский контракт был заключен на пять лет. И что дальше? Заключать новый контракт? И так и служить солдатом или в лучшем случае сержантом?

А чтобы поступить в военную академию США в Вест-Пойнте, надо было заручиться солидной поддержкой на стороне. Обеспечить же эту поддержку мог только один человек — Джон Аллан.

В феврале 1829 года по Эдгару Аллану По в очередной раз ударила судьба — скончалась его приемная мать Фрэнсис Киллинг Аллан. Постепенно угасавшая от какой-то непонятной болезни, она внезапно умерла 28 февраля 1829 года. По находился в это время на службе в крепости Монро, в нескольких десятках километров от Ричмонда, и о смерти Фрэнсис Аллан ему сообщили слишком поздно — вечером 29 февраля. На похороны он опоздал и смог посетить лишь свежую могилу на хорошо знакомом ему кладбище Шоко-хилл.

Горе, вызванное скоропостижной смертью супруги, которую Джон Аллан безусловно любил, смягчило твердолобого шотландца. Он по-доброму пообщался с пасынком, с которым возобновил переписку еще в декабре 1828 года. Джон Аллан даже предпринял кое-какие усилия по устройству Эдгара в Вест-Пойнт.

Однако была одна трудность, стоявшая на пути у каждого, решившего порвать с американской армией до истечения контрактного срока — даже вознамерившись продолжить обучение в военной академии, По был обязан найти себе замену — человека, который бы согласился дослужить за него три года, оставшиеся по контракту. Такого человека Эдгар Аллан По в конце концов разыскал — бывшего сержанта Сэмюэля Грейвза по прозвищу Хулиган. Только вот для найма солдата-заместителя у поэта не было ни цента.

10 марта 1829 года По обратился с очередным слезным письмом к отчиму, в котором подчеркивал: «Я использую свободное время для подготовки к экзаменам в Вест-Пойнт и надеюсь, что получу возможность для этого. Я стремлюсь к тому, чтобы мои друзья и особенно — Вы — имели обо мне только хорошее мнение». Джон Аллан поупрямился, но все-таки решил помочь пасынку покинуть службу. (Возможно, сыграла свою роль и идея По отправиться на учебу в военную академию. Приемный сын, ставший генералом, — совсем не плохой исход для истории о воспитании сына бедных актеров в семье Алланов.) Скуповатый шотландец отправил деньги д ля найма солдата на замену По, и 15 апреля 1829 года молодой поэт был уволен из американской армии. 20 апреля он уже вернулся домой, в Ричмонд.

Ласково встреченный тетей Нэнси, По попытался наладить отношения и с приемным отцом. Джон Аллан также сильно помягчел к пасынку и вновь задействовал все свои связи, чтобы ускорить его зачисление в Вест-Пойнт. Старался и сам По — например, он обращался с просьбой о поддержке к сенатору от Миссисипи П. Эллису.

Однако попасть в ряды курсантов Эдгар По сумел только в 1830 году. До этого он несколько месяцев провел у родственников в Балтиморе, сумев издать еще один сборник — «Аль-Арааф, Тамерлан и другие стихотворения».