Лев Яшин - Владимир Галедин Страница 8

Сказать, что дебют Яшина получился неудачным, — не сказать ничего. Это был провал, после которого человек, казалось бы, обязан сломаться…

Здесь хотелось бы сделать новое отступление. А именно обратиться к биографиям тех вратарей, которые достойны стать рядом с Яшиным. По масштабу дарования и успехам стоило бы назвать чеха Франтишека Планичку, испанца Рикардо Замору, австрийца Руди Хидена (о которых поведал в книге «От Заморы до Яшина» Курт Частка) и наших соотечественников Анатолия Акимова, Владислава Жмелькова и Алексея Хомича.

Так вот, Планичка начал выступать совсем в юном возрасте. Четырнадцатилетним он защищал цвета «Слована VII», а по достижении пятнадцати лет от роду перешел в клуб высшей чешской лиги «Бубенец», за который провел 108 матчей. Вывод ясен: допусти мальчик ошибку на ранней стадии, его бы просто отправили доучиваться. Получается, вундеркинд сразу доказал свою уникальность. Между прочим, столь рано начав, пан Франтишек сыграл почти в тысяче матчей, и будучи старше Яшина на 25 лет, пережил его — скончался в 1996 году.

Случай с Заморой попросту потрясает воображение. Рикардо дебютировал в 16 лет матчем за студенческую команду против мастеров-профессионалов. Первый тайм завалил круче Яшина: пропустил четыре гола. Но в перерыве на него не только не наорали, а угостили рюмкой коньяку! Который чудотворно повлиял на паренька, и тот во второй половине оказался непробиваем.

Вратарь легендарной австрийской «вундертим», которая в 1931 году разгромила 6:0 самих немцев в Берлине, Руди Хиден играл за молодежный состав клуба ГАК нападающим. Однажды в матче со «Штутгартом» травмировался вратарь, и записного центрфорварда Хидена попросили его заменить. Зрители встретили появление нападающего на главном оборонном посту весьма скептически. Да лишь поначалу: уже через несколько минут раздались аплодисменты. Руководители ГАК сообщили Руди, что с этого дня он в воротах и останется. Хиден провел еще несколько утренних игр — за юниоров, в нападении. А уж вечером — сначала за дубль, потом за взрослую основу — стоял в воротах. Потрясающее здоровье было у австрийского подданного! С того 1925 года и началась его блестящая карьера.

В нападении, коль не забыли, Яшин тоже играл. И в ворота его поставили, как и австрийца, в приказном порядке. А вот с аплодисментами вышло не сразу. Слишком уж долго Лев Иванович ждал аплодисментов.

Обратимся к отечественным корифеям вратарского искусства. Владислав (Владимир) Жмельков, защищавший красно-белые цвета, пожалуй, единственный, кто, если бы не война, мог добраться до яшинских высот. Блестящий мастер отражения пенальти, лучший спортсмен СССР 1939 года метеором промелькнул на спортивном небосклоне: после Победы ввиду ранения выйти спартаковцу на прежний уровень было не суждено. А дебют Жмелькова вышел вроде как голливудским. Как-то в одной из тренировочных игр на юге против москвичей подкупающе легко сыграл молодой вратарь из Подлипок. Пригласили. Приехал некто Кузнецов и не показался. Вдруг заявляется еще один юноша и сообщает, что играл-то он, Жмельков, а Кузнецов его дублер. И без всяких трудностей подмосковный талант влился в спартаковский коллектив.

Опять же, даже по зрелом размышлении, возможно ли представить одну, пусть и подкупающе изящную игру Яшина, после которой он твердо заслужил бы место в составе? Кажется, что бы ни случилось, ему всё равно пришлось бы доказывать неизвестно кому собственное право на футболку с первым номером. Судьба.

Жмельков, кстати, выступал за «Спартак» в смену с другим прекрасным мастером Анатолием Акимовым. Судьба этого старшего современника Яшина сложилась, несомненно, удачнее жмельковской. Хотя «проклятая война» в любом случае отняла лучшие годы. Вот как сам Акимов описывал свой первый матч — в 1934 году, в 19 лет, за «Промкооперацию» против ЦДКА — в книге «Записки вратаря»: «Действия мои в начале состязания были, я бы сказал, безотчетными. Я брал навесной мяч Никитина, который мог и должен был брать защитник, выходил из ворот, когда можно было не выходить, наконец, прыгал на месте и, видимо, был очень смешон. Но после того, как я взял несколько мячей, ко мне пришло состояние, которое можно назвать уверенностью. Именно в этот день я почувствовал, какую большую роль для вратаря играет уверенность. Каждый пойманный, отбитый или даже хорошо подобранный мяч — укрепляет ее».

Тут общего, по первому впечатлению, больше. Однако лишь по первому. Да, понятное волнение и прыгание на месте (юный Лев, помните, не прыгал, а ходил), да, не всегда оправданные выходы из ворот. Но разнится главное: исход. Акимов не пропустил. Значит, сложилось всё более чем удачно. Бесспорно, провал еще произойдет, и автор честно о нем расскажет. Однако то будет уже после триумфального выступления во Франции против «Рэсинга». Равнять с яшинскими неудачами никак нельзя.

Ближе всех к Льву Ивановичу в смысле трудного начала карьеры оказывается Алексей Хомич. Он вообще-то занимался волейболом, легкой атлетикой, акробатикой. Да случилась неприятность: молодежная команда с местного мясокомбината осталась без вратаря. Тот закапризничал и отказался выйти на поле. А соперники с завода «Серп и Молот» во главе, кстати, с молодым Константином Бесковым уже прибыли. Вот Алексея и уговорили выручить.

И здесь важнейшая деталь: он согласился с условием, что спроса с него не будет. Чувствуете разницу? А в остальном грядущие яшинские ляпы почти предварены. Хомич также столкнулся на выходе, только не со своим, а с противником — Бесковым. Оба упали, а мяч добил другой игрок. Но главное не в этом, а в том, что пристыженного Алёшу никто не ругал. Винили основного вратаря-предателя. А с Хомича спроса нет, как договорились.

С Яшина, как мы убедились, спрашивали требовательно и беспощадно. Вне всякого сомнения, судьба подарила ему на заре карьеры встречу с Аркадием Ивановичем Чернышевым. Этим милости Фортуны и ограничились. Всё остальное — тяжелая работа и, несмотря на нее, неудачи, каждая из которых должна, по идее, завершить любую вратарскую карьеру. Кроме того, существовал своеобразный множитель, доходчиво объясняющий его состояние в то время. Имеется в виду его гипертрофированное чувство ответственности. За любую ошибку он судил себя сам в бессчетное количество раз сильнее, нежели самые придирчивые критики.

И всё-таки Яшин выдержал и в конце концов победил. А преодолеть тяжкий 1950-й помог (никто, наверное, не удивится) Аркадий Чернышев. Он предложил Льву попробовать силы в хоккее с шайбой. Любимейший в скором будущем вид спорта на всем пространстве огромной страны делал тогда у нас первые шаги. Всего-то три года назад в СССР с ним познакомились.

Чернышев предложил Яшину выступать в нападении: в хоккее с мячом Лев был форвардом. Но он в данном случае сам выбрал ворота.

Поначалу и тут не очень ладилось. Надо еще понимать, что амуниция тогдашнего хоккейного голкипера значительно отличалась от современной. Масок не изобрели, ноги не защищались так плотно, как сейчас. И самое неприятное: отсутствие ловушек. А уловить сильно и коварно летящую шайбу необычайно трудно. Выскакивает. Яшин пытался проклятый диск двумя руками фиксировать. Как в футболе. Да только руки в кровь разбивал.