Целиковская - Михаил Вострышев Страница 8

…Раздался звонок, и толпа на места повалила, Смеются, гогочут, рассыпавшись шумным потоком. Контроля агент, за билетами важно следящий, Внимательным оком ошибку сейчас же заметит: «С билетом четвертого места на первое лезть не годится!» И, строгостью этой испуган, уходит к экрану Субъект, захотевший надуть контролера. Толпа успокоилась. Ждут с нетерпеньем сигнала, Замолкли оркестра последние звуки из зала. Монтер с важным видом на кнопку звонка нажимает И лампочки гасит со злобно-скучающей миной. Прошла пианистка ускоренным шагом и быстро Листы перевертывать стала и ноты разыскивать пьесы. Усталой рукою аккорды взяла — поджидает. Из будки окошка прорвался широкий и яркий Луч света и лег на экране туманном. «Повыше, повыше!» — кричат на местах близ экрана. С презреньем относятся к ним сидящие сзади и в ложах. Монтер суетливо, в окошко взглянув, поправил ошибку мальчишки И, дав по пути подзатыльник, занялся своим аппаратом. Толпа, затаивши дыханье, заглавье картины читает. «Влюбленный до фоба» — отчаянно-сильная драма. Мелькают фигуры, картина картину сменяет — Целуются, плачут, страдают, ревнуют, уходят… Толпа реагирует живо на все их движенья. К соседке своей реалист наклоняется близко, Влюбленно жмет руку и шепчет так страстно: «Ах, милая Соня, я так целовать вас хотел бы!» Смущенная Соня от счастья глаза закрывает. Извлечь из пьянино старается страсть пианистка. И слюнки глотает, сидя одиноко, безусый подросток. Но вот изменила коварная мужу с влюбленным, И муж умирает, бедняга, в чахотке, покинутый всеми. Толпа затаила дыханье, кто-то украдкою всхлипнул, И грустным аккордом кончает играть пианистка. В антракт реалист прижимается к Соне любовно И ей говорит неуверенно-пылко о чувствах. Безусый подросток одну за другой папиросы сжигает… Но вот проясняются лица. Забыл реалистик о чувствах, Готовит улыбку, и Соня уж тоже смеется. Стоит в заголовке: «Как Макс полюбил и что вышло». Толпа приготовилась, даже монтер улыбнулся. Матчиша аккорды берет пианистка устало. И вот полетели в угоду толпе, захотевшей смеяться, Предметы и вещи, и люди с горы на гору, Препятствий не зная, ломают, влезают по трубам. Для них разрушаются стены и падает мост через реку. Гогочет толпа, за любимцем своим наблюдая. И руки свои потирает довольный владелец театра — Хорошие сборы ему доставляет Макс Линдер.

На этих наивных фильмах и на этой атмосфере преклонения людей, особенно юного возраста, перед кинематографом воспитывался Михаил Жаров. Эти киноленты почти безвозвратно остались в прошлом. Как и наивно-чудные комедии сороковых годов, в которых играла Целиковская. Хотя сейчас их регулярно крутят на телевидении. Но и о лучших фильмах нашего времени важные кинокритики, заседая лет через десять на своих представительных симпозиумах, будут говорить снисходительно, с презрительной улыбкой. Не надо забывать, что кино, особенно кино комедийное, — искусство далеко не вечное, оно создано на потеху людей определенной эпохи и во все времена служило человеку отдушиной от навалившегося на него словоблудия политиков и прочих чиновников.

Но вернемся к Михаилу Жарову. Уже в 1924 году он пробует себя как киноартист. Ему, рабочему пареньку, вначале доставались эпизодические роли. Наконец в тридцать первом году подвернулась большая удача — роль главаря воровской шайки Жигана в первом советском звуковом фильме «Путевка в жизнь». Потом он сыграл Кудряша в «Грозе», Дымбу в «Трилогии о Максиме», Меншикова в «Петре Первом». Он становится одним из самых популярных актеров кино — в иной год выходило до пяти фильмов с его участием. И еще с 1938 года играл на сцене Малого театра!

К приезду в Алма-Ату он уже признанный мастер, ему присваивают звание заслуженного артиста республики. Здесь, на киносъемочной площадке, Михаил Жаров бесповоротно влюбился в свою партнершу Люсю Целиковскую. Та ответила взаимностью.

Многие из нас любят «перемывать косточки» знаменитым людям, в особенности актерам. По их мнению, это бесстыдство — до встречи и Жаров, и Целиковская уже состояли в браке. Оба, мол, действовали по расчету: он выбрал себе молодую и красивую, она себе — знаменитость. Пытаться объяснить слово «любовь» ханже или озлобленному сплетнику — только потеряешь время. Для человека же благожелательного, у которого и у самого когда-то бурлила кровь от любовных чувств, для того чтобы понять, что испытывали друг к другу два актера, достаточно текста письма, написанного Люсей отцу 2 апреля 1943 года.