30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД. От оперуполномоченного до заместителя министра - Юрий Богданов Страница 8

А в революционном движении, лишенном финансирования из-за рубежа, сразу же начался разнобой. Прогнозы Ленина о новых подъемах массовых выступлений не оправдались. Тогда решено было перейти к террористическим методам, что, помимо расправы с неугодными политическими деятелями, позволяло за счёт грабежей банков обеспечить самофинансирование. И заполыхало по всей стране. За два года от рук боевиков пало 768 высокопоставленных лиц. А мирных граждан, солдат, чиновников, полицейских, казаков было убито и искалечено несколько тысяч.

Государственная Дума, собравшаяся в апреле 1906 года, первым делом потребовала общей амнистии для боевиков и смутьянов. Но царь уже знал, к чему ведут уступки. Он отправил в отставку Витте, назначив премьер-министром решительного Столыпина. Новый глава правительства стал наводить порядок жёсткой рукой: разогнал Думу и ввёл военно-полевые суды, по приговорам которых было казнено 1100 человек. По решению суда Троцкого и Парвуса отправили в дальние края в бессрочную ссылку. Но по дороге они (по подготовленным ранее путям) бежали и оказались в Финляндии, откуда перебрались в Швейцарию. В сложной обстановке Ленин с Крупской покинули Россию, также через Финляндию, а потом через Швецию, Германию, Швейцарию добрались до Парижа. Европа без препятствий принимала российских революционеров, хотя теперь большинство из них финансировалось весьма скудно. Сами же эмигранты переругались и перессорились между собой, так и не сумев создать единого фронта. Значительные усилия всем партийцам приходилось теперь направлять на изыскание денег, которые добывались за счёт экспроприаций или иных сомнительных операций. Кстати, при организации таких эксов выдвинулся ещё один видный революционер — Иосиф Виссарионович Джугашвили.

От ущерба, нанесённого России войной и революцией, страна сумела оправиться очень быстро, поскольку внутренние силы сохранились огромные. Как только правительство восстановило порядок, кризис сменился новым бурным подъёмом.

Когда мы в советское время изучали основы марксистско-ленинской теории, то наши экономические достижения часто сравнивали с данными 1913 года, в котором эти показатели имели наивысшее значение для царской России.

Однако подобный рывок во многом стал неожиданным в понимании зарубежных соперников, и потому западные державы опять озаботились возникшей ситуацией. Для Австро-Венгрии и Германии Россия снова превращалась в серьёзное препятствие в отношении реализации их военных и геополитических планов. Англии и Франции Россия требовалась в качестве союзницы, но союзницы второго сорта, которой можно манипулировать. А для США Россия по-прежнему выглядела самым опасным конкурентом. И закулисные круги западных держав, даже относившиеся к разным лагерям, возобновили беспардонную подрывную деятельность против нашей страны.

Вновь начались различные провокации, причём часто имевшие явную сионистскую направленность. По любому поводу Россию обвиняли в русском антисемитизме. На состоявшемся в 1912 году в США международном сионистском съезде, собравшем 3000 евреев, прозвучал призыв: «освободиться навсегда от имперского деспотизма», для чего собрать деньги и «послать в Россию сотню наёмников-бое-виков», которые заставят покориться её «богоизбранному народу». Газета «Нью-Йорк Сан» резюмировала это решение так: «Евреи всего мира объявили России войну». Был создан специальный фонд, чтобы «поставить Россию на колени». Данное начинание горячо поддержали финансовые тузы Мильнеры, Ротшильды, Ватбурги и другие сверхбогачи. Исполнителем их неприглядных замыслов стал только что избранный президент США Вильсон, при котором появился серый кардинал — неприметный полковник Хауз (Мендель Хус), руководивший всеми действиями высокопоставленной политической марионетки.

Как только финансовый интернационал принял решение о начале негласной войны против России, в стране с 1912 года начался новый подъём революционного движения, оплачивавшийся главным образом зарубежными деньгами. На эти средства часть эмигрантов двинулась обратно в Россию. Западные правительства и общественность вновь принялись помогать российским революционерам.

Троцкого финансово поддерживало родственное ему семейство Животовских, представители которого имелись как в России, так и за рубежом. Вокруг Льва Давидовича доброжелатели попытались сплотить перессорившуюся российскую социал-демократию. Но отсутствие у публициста и оратора организаторского таланта не позволило это сделать. Тогда тайные силы начали усиленно продвигать в качестве организатора пока что не имевшего никаких заслуг Якова Михайловича Свердлова. Несмотря на то что Свердлов находился в ссылке, его вдруг заочно кооптировали в ЦК партии большевиков и в Русское бюро ЦК. Небезынтересно, что младший брат его, Беньямин, переехал тогда в США, где трудился в банковских кругах.

Ленин в это время работал в Кракове, отстаивая в борьбе с различными течениями единство своей большевистской фракции. В рамках этой деятельности он близко сошёлся с замечательным грузином Иосифом Джугашвили. Коба, как он любил себя называть, во многом сформировал свои взгляды под влиянием работ Ленина. Воспринимая Владимира Ильича как единственно верного партийного теоретика, он признал себя его учеником. Ленин лично обеспечил публикацию в журнале «Просвещение» статьи Джугашвили «Марксизм и национальный вопрос», которая впервые была подписана псевдонимом «Сталин».

В поисках путей ослабления России мировая закулиса решила сначала столкнуть её с Германией, чтобы подорвать мощь сразу обеих держав. И развернулось систематическое стравливание. В Германии стали внедряться антироссийские и антиславянские теории, проекты мирового господства, которые, увы, находили благодатную почву. Россия воевать не желала, предпочитая более выгодный ей мирный путь развития. Но нарастание угрозы заставляло страну вооружаться, поскольку просматривалась заинтересованность в войне слишком многих сторон. Крупному капиталу человеческая бойня всегда приносила сверхприбыли. А революционеры надеялись в условиях неустойчивости государств в период военных действий решить свои задачи. В результате Европа всё более явно скатывалась к войне.

1 августа 1914 года после провокации в Сараево мировая война началась. Германии и Австро-Венгрии противостояли страны Антанты, включая Россию. Америка готовилась принять участие в этом деле позднее. Сначала германские армии разбили французские войска и экспедиционные силы англичан. Положение спасла русская армия, одержавшая над немцами и австрийцами ряд блестящих побед. Одновременно на Кавказе наши войска вдребезги разбили турок.

Однако успехи России вызвали новую волну тревоги в закулисных кругах Запада: если русские внесут главный вклад в победу, то они смогут диктовать свои условия при дележе её плодов. Посему было принято решение, что победить должна Антанта, но без России. И западные державы принялись вести подкоп под свою союзницу.

Россия выглядела могучей державой, в которой начало войны вызвало высочайший патриотический подъём. Но имелась и червоточинка — оппозиционные настроения в образованных слоях общества. В кулуарах под влиянием западничества выдвигался лозунг: победа в войне должна стать победой не царизма, а демократии. Опять поднялась информационная шумиха, в которой успехи России замалчивались и принижались, а поражения и потери всячески раздувались. Не дремали и спецслужбы Германии, делавшие свою ставку на российских сепаратистов. Развернулась работа и через радикальных революционеров, считавших свои политические цели выше патриотических. Сначала эта деятельность не имела особых успехов, но нежданно обнаружилась другая беда.