Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны - Владимир Дайнес Страница 8

Несмотря на столь противоречивую характеристику, Рокоссовский за успехи в подготовке частей дивизии был награжден орденом Ленина.

В сентябре 1935 г., когда в Красной Армии были введены персональные воинские звания для командного состава, Рокоссовский получил звание комдива. В начале следующего года его назначают командиром 5-го кавалерийского корпуса, дислоцировавшегося в старинном русском городе Псков. С новой должностью Рокоссовский быстро освоился, умело обучая своих подчиненных. Командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников в аттестации, подготовленной 15 ноября 1936 г., отмечал, что за полгода пребывания в округе Рокоссовский сумел «поднять боевую подготовку вновь сформированных дивизий», которые «на маневрах действовали удовлетворительно», а «сам комдив Рокоссовский показал вполне хорошее умение разобраться в оперативной обстановке и провести операцию». Указывая на то, что аттестуемый «менее внимания уделяет хозяйственным вопросам», Шапошников все же делал объективный вывод: «Очень ценный растущий командир. Должности командира кавалерийского корпуса соответствует вполне и достоин присвоения звания комкора» [32].

Все шло хорошо. Но наступил 1937 г. Красную Армию захлестнули репрессии. Не обошли они стороной и Рокоссовского. 5 июня на имя наркома обороны Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова из Забайкалья пришло письмо, зарегистрированное секретариатом под номером 19а. В нем говорилось, что Рокоссовского, командующего в Пскове 5-м кавалерийским корпусом, стоило бы проверить по линии НКВД, поскольку он «подозревается в связях с контрреволюционными элементами и его социальное прошлое требует серьезного расследования» [33]. К тому же, напоминали, Рокоссовский – поляк. Письму дали ход. Партийная организация управления штаба 5-го кавалерийского корпуса приняла решение об исключении Рокоссовского из членов ВКП(б). 27 июня партийная комиссии при политотделе 25-й кавалерийской дивизии утвердила это решение.

В распоряжении органов внутренних дел уже имелись факты об участии Рокоссовского в мифическом «забайкальском заговоре». Корпусной комиссар В. Н. Шестаков, бывший начальник политуправления и член Военного совета Забайкальского военного округа, арестованный 6 июля, на допросе 13 июля показал: «В кавалерии в троцкистскую организацию входили: 1. Рокоссовский Константин Константинович – бывший командир 15-й кав. дивизии, в данное время командир кав. корпуса в г. Пскове» [34].

17 августа Рокоссовский был арестован и направлен во внутреннюю тюрьму Управления госбезопасности НКВД Ленинградской области. Его наряду с командующим войсками Белорусского военного округа командармом 1-го ранга И. П. Беловым, комкорами И. К. Грязновым и Н. В. Куйбышевым оговорил командарм 2-го ранга М. Д. Великанов [35]. Последнего органы НКВД «разрабатывали» на предмет причастности к военно-фашистскому заговору в РККА, не останавливаясь перед физическим воздействием на подследственного. В сентябре пленум Псковского окружкома ВКП(б) исключил Рокоссовского, как «врага народа», из состава пленума окружкома ВКП(б) и из рядов партии большевиков [36]. Его жена Юлия Петровна и дочь Ада были выселены из квартиры в коммуналку. Юлия Петровна, не имевшая специальности, вынуждена была устроиться уборщицей в парикмахерскую, а также, чтобы свести концы с концами, продавать домашние вещи. Вскоре им, как семье «врага народа», было предложено покинуть пограничный город Псков. Юлия Петровна с дочерью выехала к своим знакомым в Армавир.

В чем же обвиняли Рокоссовского? Ему инкриминировали поддержание связей с польской и японской разведками, участие «в военно-фашистской заговорщической организации в Забайкалье». От него настойчиво требовали подтверждения «подрывной деятельности» сослуживцев. Следователи выбили ему девять зубов, сломали три ребра, отбили молотком пальцы ног, дважды инсценировали расстрелы. Однако Рокоссовский держался стойко, отвергая все наветы. 22 марта 1940 г. он был освобожден из-под стражи в связи с прекращением его дела [37].

За время заключения К. К. Рокоссовского в Советском Союзе и в мире произошли важные события. В Европе бушевала Вторая мировая война. Красная Армия проверяла свою прочность в военных действиях на озере Хасан в 1938 г., на р. Халхин-Гол в 1939 г. и в войне с Финляндией в 1939–1940 гг. В ходе боевых действий были выявлены значительные недостатки в подготовке Красной Армии. С учетом боевого опыта в войсках проводилась реорганизация и перестройка системы боевой подготовки. В эту работу летом 1940 г. включился и Рокоссовский, назначенный снова командиром 5-го кавалерийского корпуса, входившего в состав Киевского Особого военного округа, которым командовал его бывший подчиненный и однокашник по Высшей кавалерийской школе генерал армии Г. К. Жуков.

28 ноября 1940 г. в военной карьере Рокоссовского произошел новый поворот – его назначили командиром 9-го механизированного корпуса. Это было полной неожиданностью для Константина Константиновича.

«Переход на службу в новый род войск, естественно, вызвал опасение: справлюсь ли с задачами комкора в механизированных войсках? – вспоминал он. – Но воодушевляли оказанное доверие и давний интерес к бронетанковым соединениям, перед которыми открывались богатые перспективы. Все, вместе взятое, придало мне бодрости, и, следуя поговорке, что «не боги горшки обжигают», я со всей энергией принялся за новое дело, понимая, что формировать корпус придется форсированными темпами» [38].

Времени на то, чтобы полностью завершить комплектование, обучение и слаживание частей корпуса, у К. К. Рокоссовского практически не было. В мае 1941 г. штаб Киевского Особого военного округа, которым теперь командовал генерал-полковник М. П. Кирпонос, распорядился вывести артиллерию соединений и частей на полигоны, находившиеся в приграничной зоне. Вспоминая об этом, Рокоссовский пишет: «Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать все упражнения у себя на месте. И это выручило нас в будущем» [39].

19 июня начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии Г. К. Жуков направил командующим войсками приграничных военных округов телеграммы с указанием наркома обороны о выводе фронтовых и армейских управлений на полевые пункты. Командующему войсками Киевского Особого военного округа предписывалось к 22 июня вывести управление фронта (Юго-Западного. – Авт.) в Тернополь с соблюдением строжайшей тайны [40]. Однако командиров соединений об этом никто не поставил в известность.