Ордынское иго и становление Руси - Вольдемар Балязин Страница 8

В Москве при Семене Гордом стали развиваться ювелирное искусство, иконное дело, гончарное, другие виды искусств и ремесел.

В 1345 году мастер Борис отлил три больших и два маленьких колокола, опережая в этом деле другие города. Согласно летописным сведениям, за несколько лет до этого новгородский архиепископ Василий приглашал к себе из стольного града мастера Бориса с его людьми для отливки колокола на Софийский собор.

Во времена правления Семена в Москве появилась бумага тряпичная, заменившая пергамент. На ней написаны договор его с братьями и завещание великого князя.

В те же годы еще малоизвестный монах Сергий, родом из Радонежа, основал под Москвой знаменитую Троицкую обитель.

В 1345 году Ольгерд стал единственным владыкой Литвы, в эти же годы активизировались шведы – положение на западных и северо-западных границах Русской земли ухудшилось. Шведский король Магнус ворвался в Новгородское княжество, занял Псков.

Новгородцы собрали всех воинов, способных постоять за себя и за свою землю, подошли к Пскову и 24 февраля 1349 года выбили оттуда врага с большими для него потерями. Добыча у победителей была немалая: 800 пленников они отправили в Москву, а захваченное у шведов серебро использовали для украшения церкви Бориса и Глеба.

На этом новгородцы не остановились. Они ходили в Норвегию, разгромили шведов в сражении под Выборгом, заключили с Магнусом выгодный мир.

А Семен Иванович в эти годы хранил мир в Московской земле, всегда готовый выступить с крупным войском против опытного Ольгерда, и зорко следил за настроением ханов. Когда до великого князя дошли слухи, что Ольгерд отправил брата Корияда в Орду с просьбой об оказании литовцам помощи для борьбы с немцами, Семен мгновенно отреагировал на это известие. Он явился к хану и в личной беседе «внушил Джанибеку, что сей коварный язычник есть враг России, подвластной татарам, следовательно, и самих татар…» – писал Н. М. Карамзин. Хан поддержал русского князя и даже отдал ему Корияда! И Ольгерд вынужден был выручать брата, прислал в Москву послов с богатыми дарами, женился на снохе Семена Гордого – Ульяне, женил брата Любарта на племяннице великого князя.

Это была великолепная дипломатическая победа Семена Гордого. Однако вдруг подкралась неожиданная беда: на Русь пришла эпидемия «черной смерти» – чумы. На Руси чуму называли еще и «моровой язвой».

Чума появилась в 30-40-е годы XIV века в Индии и Китае. Она прошла по Европе, унося десятки тысяч жизней. В одном только Париже ежедневно погибали от нее до восьмисот человек. На Русь чуму, как полагают, занесли и европейские купцы, и ордынцы.

В 1351 году моровая язва пришла во Псков, а в начале 1353 года уже вовсю бушевала в Москве. Именно от чумы 11 марта скончался митрополит всея Руси Феогност. В том же месяце умерли сыновья Семена Гордого, Иван и Семен, и заболел чумой и сам великий князь. Ему недавно исполнилось всего тридцать шесть лет.

В тот день, когда великий князь писал завещание, у него уже не осталось ни одного сына в живых. Но была одна надежда – беременная жена Мария Александровна, тверская княжна.

Первой женой Семена Гордого была литовская княжна Айгуста, в крещении принявшая имя Анастасия. Она умерла рано. Ее два сына тоже пожили недолго. В 1345 году Семен женился во второй раз на дочери одного из князей смоленских Евпраксии. Но через год брак с ней был насильно расторгнут.

Семен, мечтая о продолжении рода, женился в третий раз – на тверской княжне Марии Александровне. Она родила ему четверых сыновей, но и они умерли в раннем детстве.

Передав по завещанию своей беременной жене Московскую вотчину, Семен надеялся, что власть перейдет в конце концов к его сыну. Его не смутило в данном вопросе даже то, что матерью его еще не родившегося сына будет тверская княжна, а это, естественно, обострило бы противоречия между Москвой и Тверью. Подобный шаг для гордого человека в общем логичен: все-таки сын от любимой жены будет князем.

Далее в своем завещании Семен Иванович пишет: «А по отца нашего благословлению и то нам приказал: жити за один; тако же и аз приказываю своей братии, жити за один; а лихих бы людей не слушали, слушали бы отца нашего владыку Алексея, такоже старых бояр, кто хотел отцу нашему добра и нам, а пишу вам се слово того деля; чтобы не перестала бы память родителей наших и наша, и свеча бы над гробом не погасла…» Эти строки важного документа говорят о том, что в Москве к середине XIV века оформилась связь между великим князем, боярами и митрополитом, и Семен Гордый понимал, как важно сохранить это динамичное единство светской власти, духовной власти и политической силы, которую представляли собой бояре.

После смерти Семена Гордого великим князем Владимирским, получившим из рук хана Джанибека ярлык на сбор дани со всей Руси, стал брат покойного Иван Иванович Красный.

Иван Красный

Ивана Ивановича, сына Ивана Калиты, по русскому монархическому счету, числили Иваном II, так как отец его значился по тому же счету – Иваном I.

Иван I носил кличку Калита, о чем нам уже известно. Известно и то, почему его так прозвали.

А его сына чаще всего звали Красным, что означало «Красивый». Было у Ивана II Красного и еще одно прозвище – Кроткий. Современники утверждали, что и то, и другое прозвища были совершенно справедливы, честно отражая внутренние и внешние его качества.

После смерти Ивана Калиты Руси, и особенно Московскому княжеству, нужны были хотя бы несколько относительно мирных десятилетий. Между прочим, это понимал даже Семен Гордый, а может быть, отец хорошо вдолбил эту мысль сыну. При нем на территории Московского княжества не произошло ни одного крупного сражения. А значит, сюда, на территорию, ограниченную примерно современной Московской областью, продолжали стекаться отовсюду мирные, деятельные, умелые люди. Правление Ивана II Кроткого тем-то и знаменательно, тем и положительно для Москвы, что этот процесс продолжался, хотел того хан Джанибек или нет.

Но как ни парадоксально, а первым важным государственным делом нового великого князя стала навязанная Олегом, князем Рязанским, война. Юный Олег воспользовался отсутствием Ивана Ивановича, ворвался на территорию Московского княжества, захватил местность в долине реки Лопасни и присоединил ее к Рязанской земле. Действовал Олег напористо и зло: жег, грабил, взял в плен наместника Лопасни.

Великий князь вернулся из Орды, узнал, что натворил на Русской земле русский же князь, и… не стал с ним воевать. Он уклонился от удара и, кроме того, разорителю за освобождение своего наместника отдал богатый выкуп.

Два года великий князь спокойно переносил вольные выходки новгородцев, не желавших признавать его великим князем, не исполнявших его повелений. Но когда умер князь Суздальский Константин Васильевич, новгородцы на вече без всякого давления приняли у себя наместников из Москвы…

Сложные взаимоотношения складывались между великим князем и литовским князем Ольгердом. Это, как уже известно, был воинственный политик. С одной стороны, он налаживал родственные связи с русскими князьями, а с другой – упрямо продвигался на восток и юг, захватывая и подчиняя своей власти русские земли. В 1356 году Ольгерд присвоил Брянск, но этого ему показалось мало, и он взял Ржев, вплотную приблизившись к Тверскому и Московскому княжествам. Жителям Твери и Можайска не понравилась политика западного соседа, они сами собрали войско и выбили литовцев из Ржева. Иван II Красный в этом деле участия не принимал.