Мария Федоровна - Юлия Кудрина Страница 79

Вскоре после вступления Николая II на престол Мария Федоровна в своих письмах родственникам в Данию к имени Ники все чаще стала прибавлять слово «stakkels» (в переводе с датского — «бедный», «бедняга»). Что вкладывала мать в это определение, было понятно лишь ей одной, но создается впечатление, будто она уже тогда хорошо понимала: груз управления государством слишком тяжел для ее сына. Он же, император России, хозяин шестой части Земли, свои письма к матери часто заканчивал словами: «Ты молишься о твоем бедном Ники, Христос с тобой».

Позже Мария Федоровна постоянно сетовала на то, что его окружали люди, которые не были преданны ни ему, ни государству. В дневнике А. А. Половцова, знатока дворцовых интриг, мы читаем следующее: «Чей же голос раздается около Государя? Исключительно министерский; а между тем весьма понятно, что Государю хочется слышать голос, проверить то, что жужжат министры в постоянном концерте самохваления. Он и обращается к втирающимся к нему ничтожествам, думая услышать независимый голос. Все это очень грустно и, скажем более: опасно».

«Бедный мой сын, как мало у него удачи в людях… У моего бедного сына так мало людей, которым он верит, а Вы всегда говорили ему то, что думаете», — неоднократно говорила она министру финансов В. Н. Коковцову. «Все остальные (кроме П. Святополк-Мирского. — Ю. К.) не говорят Государю правду…» — заявляла она Е. Святополк-Мирской. Во время приема у себя А. Оболенского, как свидетельствует Половцов, императрица упрекала его за то, что «он мог бы представлять Государю дела в настоящем их виде, тогда как Д. Сипягин по чрезвычайной ограниченности ума своего не в состоянии того сделать… Оболенский тщетно доказывал ей, что по положению своему „товарища“ он доступа к государю не имел…». Императрица в заключение сказала: «Идите, идите к моему сыну, скажите ему правду» («Allez, allez chez mon fils el dites lui toute la vérité»).

Многие современники высоко оценивали способности молодого императора. С. Ю. Витте писал: «Я должен сказать, что когда наследник стал председателем комитета, то уже через несколько заседаний было заметно, что он овладел положением председателя, что, впрочем, нисколько не удивительно, так как император Николай II — человек, несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей; он вообще все быстро схватывает и все быстро понимает». Такие качества царя, как доброта и отзывчивость, отмечали многие его современники. Передавая мнение о царе Л. Н. Толстого, великий князь Николай Михайлович, историк, дядя царя, писал: «Толстой начал говорить о нынешнем государе Николае II. Очень его жалеет, так бы хотелось ему помочь, он, видимо, добрый, отзывчивый и благонамеренный человек, но окружавшие его люди — вот где беда!»

Когда в конце 1902 года Николай внезапно заболел брюшным тифом и встал вопрос о возможной передаче власти великому князю Михаилу Александровичу, состоялась беседа вдовствующей императрицы и С. Ю. Витте. В своих воспоминаниях последний приводит ее содержание: «Вы хотите сказать, что Государь не имеет характера императора? — Это верно, — отвечает Мария Федоровна, — но ведь в случае чего его должен заменить Миша, а он имеет еще меньше воли и характера». Во время болезни Николая II Александра Федоровна отказала Марии Федоровне в возможности ухаживать за больным, заявив, что она со всем справится сама. Мария Федоровна так и не приехала к ним.

Обладая, как отмечали современники, политическим чутьем и интуицией, Мария Федоровна пыталась воздействовать на Николая в вопросах назначения на ответственные государственные посты того или иного политического деятеля. Когда в 1903 году усилиями министра внутренних дел В. К. Плеве и его единомышленников была подготовлена отставка с поста министра финансов С. Ю. Витте (составлен указ и назначена дата — 1 января 1903 года), только из-за вмешательства Марии Федоровны и великого князя Михаила Александровича Николай II отменил свое решение. Мария Федоровна поддерживала Витте и его политику и накануне конфликта с Японией пыталась повлиять на сына в нужном направлении. С. Ю. Витте по этому поводу писал: «Его величество вполне ее (Марию Федоровну. — Ю. К.) успокоил, заявив, что он войны не хочет».

Царские министры в своих мемуарах и дневниках отмечали хорошую ориентированность и осведомленность императрицы Марии Федоровны в вопросах внешней политики. Так, в дневниках военного министра А. Н. Куропаткина мы встречаем следующую запись: «Ранее, после обеда на „Штандарте“ 22 августа, я долго разговаривал на ту же тему с государыней Марией Федоровной. Тут я встретил полное сочувствие и полное представление об опасности, которая угрожает России, если политика ее станет чрезмерно одностороннею и все интересы внутренние и внешние будут принесены в жертву новому молоху — Дальнему Востоку и предприятиям на Ялу».