Деникин - Георгий Ипполитов Страница 79

«Я солдат и не привык играть в прятки. 16 июня на совещании с членами Временного правительства я заявил, что целым рядом военных мероприятий оно разрушило, растлило армию и втоптало в грязь наши знамена, и оставление свое на главнокомандующего я понял тогда, как осознание Временным правительством своего тяжкого греха перед Родиной и желание исправить содеянное зло. Сегодня получил известие, что генерал Корнилов, предъявивший известное требование, могущее еще спасти страну и армию, смещается с поста верховного главнокомандующего. Видя в этом возвращение власти на путь планомерного разрушения армии и, следовательно, гибели страны, считаю долгом довести до сведения Временного правительства, что по этому пути я с ним не пойду. № 145. Деникин».

— Передайте начальнику штаба, чтобы копию моей телеграммы послали главнокомандующим армиями фронтов, командующим армиями Юго-Западного фронта и главному начальнику снабжения, — приказал Деникин дежурному офицеру.

Одна за другой поступали копии телеграмм Временному правительству от главкомов армиями фронтов. Они присоединялись к мнению Деникина, высказанному в телеграмме Керенскому № 145. Правда, главкомы направили Временному правительству вполне лояльные телеграммы.

Деникин запросил ставку о том, чем может помочь генералу Корнилову. Главковерх, поблагодарив за поддержку, счел необходимым телеграфно уведомить Донского атамана Каледина, что Деникин поддержал его выступление.

Главкоюз принял решения, немедленные для исполнения: караулами занять телеграфные станции, радиотелеграф, типографии; усилить дежурную часть 1-го Оренбургского казачьего полка; ввести временную цензуру газет. Начальник штаба фронта отдал приказание о вызове подразделений из 1-го Чехословацкого корпуса для обеспечения личной безопасности главкома. Однако Деникин отменил его, посчитав, что зазорно русскому главнокомандующему защищаться от своих солдат чужими штыками.

Вместо этого он приказал генералу Маркову, чтобы тот поручил лично генерал-квартирмейстеру Орлову руководить перевозкой по железной дороге 3-го конного корпуса. На себя Сергей Леонидович должен был взять переброску Кавказской туземной дивизии. А ведь именно эти соединения, по замыслу Корнилова, должны были стать ударным кулаком выступления…

В это время на стол Деникину легла срочная телеграмма из ставки от главковерха.

«Телеграмма министра-председателя за № 4163 во всей первой своей части является сплошной ложью: не я послал члена Государственной думы В. Львова к Временному правительству, а он приехал ко мне как посланец министра-председателя. Тому свидетель член Государственной думы Алексей Аладьин.

Таким образом, свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбы Отечества.

Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час ее кончины.

Вынужденный выступить открыто — я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну изнутри.

Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди сердце, все, кто верит в Бога, — в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда спасения родимой земли.

Я, генерал Корнилов — сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ — путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.

Предать же Россию в руки ее исконного врага — германского племени и сделать русский народ рабами немцев — не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли.

Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»

Этот приказ был послан для сведения командующим армиями, а также передан по всем железнодорожным телеграфам. На другой день была получена одна телеграмма Керенского, переданная в комиссариат, и с этого времени всякая связь с внешним миром была прервана.

Вот и начался корниловский мятеж. Авантюрный акт! Жребий брошен. Между правительством и ставкой выросла пропасть, которую уже перейти невозможно.

Антон Иванович перешел свой Рубикон: с Корниловым до конца! Обратной дороги нет. Разве, что только на щите. Со щитом вернуться, правда, шансы тоже есть…

Конечно, генерал Деникин не был на направлении главного удара корниловского выступления. Он не вел войска на Петроград. Но сразу занял активную позицию. Свидетельство тому — меры, о которых я выше рассказал. Фактически главкоюз создал базу для решительной поддержки корниловского выступления на Юго-Западном фронте.

Но эта база была создана исключительно силовыми методами. У Деникина не было широкой общественной поддержки. Лишь только Союз офицеров Юго-Западного фронта послал обращение к Корнилову после того, как он выступил с воззванием к русским людям, в котором полностью поддержал действия мятежного главковерха (см. Приложение 9).

Мятежный генерал Деникин не предпринимал никаких попыток к личному задержанию кого бы то ни было, это совершенно не имело смысла и не входило в его намерения. Несмотря на отсутствие репрессий со стороны главкоюза, в рядах революционной демократии фронта началась паника. Но 10 сентября, видя, что ей решительно ничего не угрожает, начала активно действовать.

Члены комитета ночевали в частных домах на окраине города. Помощники комиссара были в командировке, а сам Иорданский — в Житомире, и обращенное к нему начальником штаба генералом Марковым приглашение прибыть в Бердичев не имело успеха.

Фронтовой комитет занял антикорниловскую позицию, что было зафиксировано в специальной резолюции, направленной в адрес Временного правительства. В отдельном документе выражалось также полное недоверие генералу Деникину и его штабу.

Стали распространяться прокламации, в которых утверждалось, что генерал Деникин замыслил «возвратить старый режим и лишить русский народ земли и воли». В других прокламациях с подачи фронтового комитета Антону Ивановичу было предъявлено такое обвинение: «…контрреволюционная попытка главнокомандующего генерала Деникина свергнуть Временное правительство и восстановить на престоле Николая II».

Доктор Геббельс, этот монстр пропаганды нацистской Германии, мог бы позавидовать авторам прокламаций. Давно известно, что даже самая маленькая ложь рождает большое недоверие… Нам-то с дистанции времени ясно, что прокламация написана языком полуправды. Но каково было ее читать агитаторам в разбушевавшемся солдатском море? Эффект потрясающий!

Вот и солдаты 3-го ординарского эскадрона подали заявление в исполком Юго-Западного фронта, где объявили генерала главным руководителем заговора и потребовали его ареста.