Морские тайны древних славян - Сергей Дмитренко Страница 79

"Целый ряд важных перемен в социально-экономическом строе и культуре кельтских племен знаменует собой период от раннего железного века — галынтата — ко второй фазе, получившей название от поселения Ла Тен в Швейцарии…

Уже в прошлом веке был предложен ряд принципов периодизации латена. Признанная в настоящее время периодизация, построенная на синтезе различных концепций, выглядит так: фаза 1а (450–400 гг. до н. э.), 1в (400–300 гг. до н. э.), 1с (300–250 гг. до н. э.), 2а (250–150 гг. до н. э.), 2в (150—75 гг. до н. э.), 3 (75 г. до н. э. — начало новой эры)…

Диодор Сицилийский сообщает нам, что кельты очень любили украшения, и его сведения находят массу подтверждений в кельтской литературе Ирландии. Среди украшений наибольшей любовью пользовались фибулы и торквесы (гривны).

Торквес был чрезвычайно популярным украшением кельтов и также представляет исследователям много хорошо датируемых вариаций. В отличие от фибул торквесы были мало распространены в Европе гальштатского времени, и их массовое производство падает именно на латенский период. Торквес нес на себе следы не вполне ясной нам религиозной символики. Его нередко приносили в дар божеству, а с некоторыми богами он прямо ассоциировался как непременный их атрибут" [82].

Гривна славян выполняла двоякую роль: во-первых, украшения (отсюда и название славянской гривны — то, что носили на загривке, на шее); во-вторых, денежной единицы. В связи с этим нам представляется странной структура слова "торквес": торг- и — вес. (Если, конечно, это не случайное совпадение с русскими словами.) Но, может быть, торквес и действительно был денежной единицей у кельтов, раз они его приносили в дар божествам?

"Население Арморики (Бретани; известные античным авторам племена осисмиев, венедов и др.) ставит перед историками и археологами немало проблем, касающихся прежде всего происхождения. Хотя полуостров относительно беден памятниками раннего железного века и более древних культур, все же можно заключить, что общественные отношения и культура развивались здесь достаточно преемственно вплоть до латенской эпохи.

В то же время, как и везде, признаки этой культуры появляются и на этом крайнем западе Европы, постепенно наслаиваясь на местные традиции и переплетаясь с ними. Раньше в этом видели следствие миграций кельтских племен "новой волны", постепенно подчинивших себе местное население. Сейчас этот процесс представляется гораздо более сложным. Отдельные предметы типично латенского облика могли проникать в Арморику самыми различными путями. Латенская орнаментация каменных стел могла появиться как итог проникновения очень небольших групп людей и как подражание отдельным металлическим предметам. Возможно, имели место и передвижения ремесленников.

Недавние исследования показали, что изменения художественного стиля в упомянутом районе можно связать с четко прослеживаемой картиной каких-то социальных потрясений, падающих на рубеж IV–III вв. до и. э. (покинутые или разрушенные поселения и пр.). Что произошло в точности, пока неясно, но, скорее всего, именно тогда в Арморику могли проникнуть более или менее крупные отряды пришельцев, политически и культурно подчинившие себе местных жителей. Это предположение, конечно, не исключает возможности и более ранних крупных миграций, ибо нам известны примеры, когда подобные переселения почти не оставляли археологически достоверных следов (историческое переселение кельтов из Британии в Арморику в V–VI вв. н. э.).

Косвенные подтверждения указанной выше датировки можно найти на юго-западе Франции, где в V в. до н. э. тоже были обнаружены следы латенского стиля. Тем не менее здесь вопрос о сколько-нибудь заметных перемещениях населения, как кажется, не стоит, ибо большинство памятников раннего латена подвергаются на территории Аквитании и Лангедока явному и доминирующему влиянию местных художественных традиций. Все это говорит в пользу устойчивости достаточно долго развивавшейся тут социальной и культурной среды" [82].