Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров Страница 78

После сражений февраля-марта стало очевидно — прорвать германский фронт в Пруссии нереально. А в это же время Юго-Западный фронт одерживал победы. Ставка решила изменить планы, вернуться к идее, которую в начале года предлагали Иванов и Алексеев. 19 марта Верховный Главнокомандующий предписал Северо-Западному фронту перейти к обороне, а Юго-Западному прорываться через Карпаты в Венгрию. Произошли и кадровые изменения. Рузский заболел, а он очень внимательно относился к своему здоровью, попросился на лечение. Главнокомандующим Северо-Западного фронта назначили Алексеева, а начальником штаба к Иванову — Драгомирова. На левом фланге Юго-Западного фронта осталась 9-я армия Лечицкого, рядом разместили переформированную 11-ю, ее возглавил Щербачев. 8-я и 3-я должны были атаковать Западные Карпаты.

Фронт стал главным, сюда направлялись дополнительные силы. Но решение Ставки о перемене стратегических направлений запоздало. Подготовленные резервы были израсходованы при отражении германского удара. Имеющиеся подкрепления не могли возместить потери войск в прошлых боях. А с боеприпасами и вооружением стало уже совсем туго. 29 марта наступление началось. Успехов достигли только 9-я и 11-я армии — они были относительно свежими, сохранили силы. Сломили оборону австрийцев и немцев, отшвырнули их к высокогорным Лесистым Карпатам. Но 8-я армия за 2 недели тяжелых боев продвинулась лишь на 20 км. Вышла на Карпатский хребет, через Дуклинский, Выдрянский и Лупковский перевалы вклинилась на равнину и застряла.

Началась весенняя распутица, размыла дороги. Противник ожесточенно сопротивлялся, а боеприпасов отпускали все меньше — и давали понять, что раньше осени улучшения не предвидится. Оставалось по 200 снарядов на орудие (боекомплект — 224 снаряда). В таких условиях даже Брусилов, всегда выступавший за дерзкие атаки, решил остановиться. Распорядился удерживать достигнутое положение и демонстрировать, будто армия готовится к прорыву — хотя бы этим притягивать к себе неприятелей. А 3-я армия Радко-Дмитриева вообще безрезультатно атаковала австро-германские позиции на р. Дунаец, они были сильно укреплены, войска выпустили по ним все снаряды, и осталось по 30–40 выстрелов на орудие. Вскоре и командованию фронта стало ясно: наступление выливается только в лишние потери. 10 апреля оно было прекращено.

В конце апреля Галицию посетил царь. Во Львове его встретили радостно и торжественно. Город украсили, звонили колокола. Толпы жителей выстроились по улицам, приветствовали Николая Александровича. У здания, где он остановился, собралась масса людей, весь цвет львовской верхушки, интеллигенция. Государь вышел на балкон, говорил с народом. Сказал о древних исконно-русских землях Галиции, завершил словами: «Да будет единая, неделимая могучая Русь!» Горожане ответили общим «ура», барышни и дамы поднимались на цыпочки, чтобы лучше разглядеть царя — и чтобы он заметил их, махали ему букетами цветов. Николай II побывал в Перемышле, осмотрел трофейные пушки, неприступные форты, взятые нашими солдатами. Заехал в Самбор, в штаб 8-й армии, вручил ордена отличившимся…

А между тем, над всем русским фронтом сгущались тучи. Кроме тех соединений, которые немцы перебросили на Восток зимой, в марте они дополнительно направили 14 дивизий из Франции и 6 свежих из Германии. В России только сейчас наступил «снарядный голод», а в Германии как раз к апрелю промышленность заработала в полную силу, боеприпасы потекли щедрым потоком. Но по поводу планов у немцев возникли разногласия. Основой основ военной науки была борьба за фланги и их обход. Фалькенгайн предложил нарушить каноны. Проломить центр русских боевых порядков — и в месте прорыва получатся «искусственные фланги». Удар он наметил между Вислой и Карпатами, на участке ослабленной в боях 3-й армии.

Гинденбург и Людендорф возражали. В успех фронтального удара они не верили. Доказывали, что даже в случае удачи выигрыш будет чисто местным, и настаивали на прежнем сценарии. С одной стороны, брать в клещи 10-ю армию, а с другой, прорываться на самом западном участке, у Балтики. Выйти в тыл всей русской группировке в Польском выступе, разгромить ее, и России останется только капитулировать. Но апрельское наступление Юго-Западного фронта, хоть оно и не удалось, подхлестнуло панические настроения в Австро-Венгрии. Ждали, что русские вот-вот двинутся на Будапешт, на Вену, молили немцев о спасении. В Берлине обеспокоились, что при следующем натиске союзница рухнет, а то и попросту изменит. Требовалась крупная победа именно на австрийском участке фронта. Отбросить здесь русских, поднять дух австро-венгерской армии.