Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова Страница 77

Танкред, самый самоотверженный и самый несчастный сицилийский король, продолжал искать союзников. Византийский император Исаак Ангел отдал в жены его старшему сыну и наследнику Роже Апулийскому свою дочь Ирину, но с военной помощью не спешил. когда же Роже неожиданно скончался, вероломный грек отказался от всех своих прежних обещаний. Возможный союзник Ричард Английский томился в плену у Генриха VI. Папа был стар, и ему сильно мешал откровенно прогерманский сенат.

И в это время произошло событие, показавшее изощренность судьбы в плетении причудливых арабесок из людей, человеческих деяний и неожиданностей, подстерегающих смертных.

В 40 лет, после 9 лет бесплодного замужества, Констанца оказалась беременной. Ее восхищению и радости не было предела. Ребенок, которого она понесла, укреплял императрицу в сознании, что она хранима Божественным провидением; как никогда она уверовала в свое высшее предназначение.

В те времена и для более молодых и уже рожавших женщин период беременности и рождения младенца, хотя и являлся перманентным состоянием, мог оказаться весьма опасным. Поэтому, когда ее муж отправился во второй поход на юг, Констанца не сопровождала его, а ехала отдельно и очень медленно. Тронувшись в путь спустя полтора-два месяца после него, она неспешно передвигалась по полуострову.

Войдя почти беспрепятственно 20 ноября в столицу Сицилии, в Рождество 1194 г. Генрих VI один преклонил колени перед алтарем во время коронации в Палермо, хотя, по сути, владетельницей Королевства Сицилии и Апулии являлась его супруга.

Тем временем Констанца после нескольких недель тряски по разбитым дорогам почувствовала приближение родовых схваток. Произошло это в Анконской марке вблизи маленького городка Джези.

Констанца понимала: ни для кого не секрет, что она немолода и нелюбима. Враги Отвильского дома, ссылаясь на долгое бесплодие принцессы, непременно станут утверждать, что ребенок не ее, может быть, куплен у каких-нибудь многодетных бедняков. Действительно, многие люди, которые надеялись немало выгадать от таких сомнений, распространяли слухи, ставящие под вопрос легитимность будущего ребенка. Поэтому императрица приказала поставить на рыночной площади шатер, куда был открыт доступ всем желающим удостовериться, что никакого подлога нет. Не менее 19 кардиналов и епископов ожидали в шатре чуда — рождения наследника Империи и Королевства Обеих Сицилий ^[23].

В день праздника Святого Стефана, 26 декабря 1194 г., на другой день после того, как ее муж принял корону Сицилии в соборе Палермо, императрица приготовилась к рождению наследника. Полностью одетая, она сидела в специальном кресле в центре забитой народом рыночной площади Джези. Одна из повивальных бабок поддерживала ей спину, а другая массировала ее большой живот. Внезапно повитуха засунула руку под юбку императрицы и вытащила оттуда крошечный плод. Вторая повивальная бабка проворно орудовала ножом и золотой питкой. Младенец повис на испачканной кровью руке повитухи, которая, несмотря на королевское происхождение новорожденного, шлепнула его по маленькой попке. Ребенок закричал.

Таким необыкновенным образом царственная дама произвела на свет своего единственного сына. Через пару дней она с гордостью показала свои наполненные молоком груди, кормя ребенка публично на той же площади. Отвили могли гордиться своей дочерью!

Сатурн был в зените, когда родился Фридрих, и всю жизнь им управляло созвездие Козерога, даровавшее ему могучее честолюбие, дьявольскую хитрость и разрушающие страсти.

Согласно распространенной легенде, Генрих после рождения сына обратился к святому человеку Иоахиму Фьорскому, чтобы узнать будущее наследника. Ответ оказался уничтожающим: «О король! Мальчик твой разрушитель и сын погибели. Увы, Господи! Он разорит землю и будет угнетать святых Всевышнего».

Рождение почти любого выдающегося человека в Средние века облекалось слухами, возникшими много позднее пророчествами, предсказаниями, часто не выдерживающими критики и редко сбывавшимися. Задним числом возникли и легенды о вещих снах и страшных предчувствиях Констанцы, сознававшей, что носит она не простого ребенка, а погубителя мира. Однако Иоахим Фьорский — личность историческая; он играл значительную роль в духовной жизни своего времени. Некогда аббат южно-итальянского монастыря цистерцианцев, он после 15-летнего служения основал в пустынном месте близ Фьоре живущее строго аскетически братство. Мистические пророчества Иоахима воспринимались современниками как истина в последней инстанции и, можно сказать, определяли дальнейшие события.

Несмотря на пугающие предзнаменования и ужасные пророчества, Генриху в 1196 г. удалось провести избрание младенца-сына королем Германии, одобренное архиепископом Адольфом Кельнским.

Мать назвала ребенка Константин-Роже в подражание собственному имени и в честь своего отца, но Генрих VI переименовал его во Фридриха-Роже, считая, что наследник двух королевств должен носить имена обоих великих дедов.

После смерти Танкреда его вдова королева Сибилла де Ачеро сдалась императору, оговорив жизнь и свободу себе, своим детям и родственникам. Генрих своих обещаний не выполнил. Королева с детьми была заточена: ее сын, малолетний Гийом, оскоплен, лишен зрения, а вскоре и вовсе исчез. Несчастную Сибиллу с ее четырьмя дочерьми император отправил в германский застенок. Одной из дочерей ^[24] удалось бежать и принести в приданое свои права на сицилийскую корону французскому графу Готье де Бриенну, брату Жана, короля иерусалимского.

Овдовевшую невестку Танкреда, прекрасную Ирину Ангел, Генрих бросил в темницу, но потом, поразмыслив, освободил и выдал за своего младшего брата Филиппа Швабского.

В последние годы жизни императора против него возникла сильная оппозиция не только в Германии, Северной Италии, но, прежде всего, на Сицилии. Весной 1197 г. он едва не стал жертвой покушения норманнских баронов. Слухи говорили о сочувствии им императрицы, у которой среди заговорщиков были родственники. Возможно, гордая дочь Отвилей была возмущена ничтожностью роли, отводимой ей мужем, которого она считала слишком незрелым и чью жестокость к ее родным и друзьям она открыто осуждала. И, конечно, как любая женщина, она не терпела пренебрежения.

Несмотря на противостояние, возникшее между супругами, Констанца сохранила регентство над Сицилией и продолжала править страной во время частых отсутствий императора и его верного соратника Маркварда фон Анвейлера.

Практически сразу после рождения маленький Фридрих-Роже был отправлен в Фолиньо, дворец герцога Сполетского, и отдан под надзор его супруги, происходившей из швабской дворянской семьи — в Германии герцога звали Конрад фон Урслинген. Такое удаление ребенка не являлось чем-то из ряда вон выходящим. В те времена у знати было в обычае воспитывать детей при дружеских дворах, чтобы они вырастали, чуждые высокомерия, не изнеженные и не отравленные лестью, огражденные от предательства и происков властолюбия. Поэтому вряд ли следует рассматривать этот шаг как еще одну жестокость Генриха. Но, может быть, не слишком молодая мать предпочитала, чтобы ее единственное дитя было рядом? С другой стороны, сознание, что ребенок в безопасности, обеспечивало ей определенную свободу действий. Надо полагать, мальчику среди многочисленных отпрысков семейства фон Урслинген было относительно хорошо: он на всю жизнь сохранил доброе отношение к дому герцогов Сполето.