Прибалтийский плацдарм (1939-1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря - Михаил Мельтюхов Страница 77

Тем временем, выполняя утвержденное 2 октября Политбюро ЦК ВКП(б) и изданное в то же день постановление СНК СССР № 1626-390сс о роспуске по домам рядового и младшего комсостава военнопленных из Западной Украины и Западной Белоруссии ^[643], наркомы обороны и внутренних дел издали соответствующие приказы ^[644]. При этом 13–14 октября заместитель наркома внутренних дел В.В. Чернышев приказал из состава отправляемых по месту жительства военнопленных из Западной Белоруссии и Западной Украины направить 5 100 человек для работы на предприятиях Наркомата черной металлургии ^[645]. Однако уже 15 октября начальник Управления по делам о военнопленных НКВД СССР майор П.К. Сопруненко направил начальникам Козельского, Юхновского и Осташковского лагерей телеграфное распоряжение № 2066106-07-08: «Жителей Виленского воеводства на работы не направлять. Отправьте их домой [на] общих основаниях. Если до установленной нормы не хватает военнопленных, соответственно уменьшите число отправляемых. Количество отправленных телеграфте» ^[646].

Пока вопрос о приеме интернированных в Литве польских военнослужащих решался в правительстве, П.К. Сопруненко 4 ноября направил подчиненным ему лагерям и приемным пунктам распоряжение № 2066953/сс: «Немедленно телеграфте, сколько содержится [в] лагере [пункте] военнопленных рядовых, младшего комсостава и беженцев жителей Вильно и территории, отошедшей [к] Литве» ^[647]. В итоге к 19 ноября выяснилось, что всего в Козельском, Путивльском, Юхновском, Криворожском, Запорожском, Елено-Каракубском и Ровненском лагерях имеется 1 394 военнопленных и беженца с переданной Литве территории. В других лагерях жителей этой территории не имелось ^[648]. Видимо, получив соответствующее указание наркома внутренних дел, П.К. Сопруненко 14 ноября направил начальникам Козельского, Путивльского, Осташковского и Юхновского лагерей распоряжение № 2067292/сс: «Солдат и младший комсостав жителей города Вильно и территории, отошедшей [к] Литве, отправьте на станцию Марц[и]нканцы [Марцинконис] через пункт Р[а]д[о]шковичи БССР. Конвой усиленный. [Об] отправке донесите» ^[649]. К сожалению, не удалось найти донесения об отправке этой категории лиц из лагерей для военнопленных. В итоге остается неизвестным, когда и сколько именно военнопленных было передано литовской стороне.

Однако у этой проблемы имелся и другой аспект. Так, в 23.58 19 ноября штаб БОВО направил в Генштаб комкору И.В. Смородинову телеграмму начальника штаба 11-й армии: «[В] Гродно имеется около 200 военнопленных, прибывших из Германии 16.11 через Брест-Литовск, местожительство которых отошло к Литве. Органа, который бы занимался отправкой их на территорию Литвы, нет. НКВД по этому вопросу также ничего не известно. Прошу Ваших указаний». Штаб БОВО просил Москву сообщить о решении, которое будет принято ^[650]. Пока же военное командование попыталось решить этот вопрос самостоятельно. В результате в 19.35 21 ноября начальник штаба БОВО комдив Климовских сообщил начальнику Генштаба, что «по донесению командира Особого 16 СК представитель литовских войск 20.11.39 передал протест командующего литовскими войсками в Вильно по поводу пропуска погранотрядом Ошмяны 11 человек военнопленных бывшей польской армии в Литву и готовящейся переброске в Литву еще 300 человек. Литовцы, ссылаясь на договор между СССР и Литвой, категорически возражают против одностороннего решения советскими погранчастями вопроса о переброске в Литву военнопленных. Начальник Пограничных войск БССР предупрежден о недопущении подобных случаев» ^[651].

Тем временем 13 ноября советский полпред в Литве сообщал в Москву, что литовские власти не препятствуют беженцам из Западной Белоруссии возвращаться домой, и спрашивал, достигнута ли договоренность об интернированных и какую функцию в данном вопросе должно выполнять полпредство ^[652]. 18 ноября советская комиссия по делам эвакуации из Литвы интернированных жителей Западной Украины и Западной Белоруссии прибыла в Каунас ^[653]. 22 ноября заместитель наркома иностранных дел Потемкин направил в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКВД докладную записку № 5570/сс, в которой сообщал, что «литовская миссия в Москве сообщает Наркоминделу, что в Литве, преимущественно в районе Вильно, сосредоточилось значительное количество беженцев из Западной Украины и Западной Белоруссии. Литовское правительство ставит перед нами вопрос о пропуске этих беженцев на места их прежнего жительства.

НКВД не возражает против возвращения в Белоруссию и на Украину беженцев, оказавшихся в Литве. Работу по приему беженцев НКВД соглашается поручить Комиссии, уже командированной в Литву для приема интернированных военных бывшей польской армии.

НКИД просит: 1) разрешить ему сообщить литовскому правительству о нашем согласии на пропуск в СССР беженцев; 2) работу по приему последних поручить Комиссии, командированной в Литву для приема интернированных из бывшей польской армии» ^[654]. 24 ноября Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило эти предложения НКИД, который 28 ноября сообщил о положительном решении этого вопроса литовской стороне ^[655]. По данным польских и литовских исследователей, в декабре 1939 г. литовская сторона передала Советскому Союзу 780 беженцев и 1 687 интернированных польских военнослужащих, из которых 75 человек (21 офицер, 54 полицейских и жандарма) по данным на 4 января 1940 г. содержались в Юхновском лагере, а остальные рядовые и унтер-офицеры были распущены по домам ^[656].