Слава Византийской империи - Александр Васильев Страница 77

Прекрасная по краткости и меткости характеристика феодализма сделана знатоком последнего П.Г. Виноградовым: «Феодализм отличается территориальной окраской политических и политической окраской территориальных отношений» [612]. Как видно, в этом определении феодализма была не затронута экономическая сторона вопроса, на которую обратили внимание позднее и которая, конечно, должна всегда приниматься в расчет при изучении данного вопроса.

Многочисленная литература – часто с противоположными мнениями и суждениями – по вопросу о происхождении западноевропейского феодализма, создававшая школы германистов и романистов, или видевшая в феодализме результат законодательной деятельности Каролингов, или выводившая его из социальных условий почти неведомой нам древнегерманской жизни и фантастической древнегерманской марки, имеет теперь лишь историческое значение и служит ярким примером того, сколько надо положить труда, иногда мало полезного, и доброй воли, чтобы поставить наконец изучение сложного исторического явления, каким в данном случае является феодализм, на действительно научную основу.

Многое в западноевропейском феодализме объясняется условиями жизни первых трех веков Римской империи, в которой мы уже можем отметить некоторые первоначальные элементы, вошедшие в состав феодализма. Прекарий, или бенефиций, патронат и иммунитет хорошо известны в римское время. Бенефиций означал раньше всякое имущество, находившееся только во временном пользовании владельца, иногда пожизненном; поэтому бенефициями назывались и земли, отдаваемые на известных условиях тому или другому лицу во временное владение, часто пожизненное; среди этих условий на первом месте стояла военная служба владельца, так что под бенефицием стало обычно называться земельное пожалование под условием военной службы. В период же сложившегося феодализма бенефиций превратился в феод, фьеф или лен, то есть в землю, отданную уже в наследственное владение при соблюдении определенных условий. От слова «феод», корень которого до сих пор служит предметом споров, и произошло условное название «феодализм». Патронат, то есть обычай отдавать себя под защиту более сильного человека, перешел из римского времени в Средние века и стал в феодальную эпоху называться латинским словом «коммендация» (commendatio, то есть «перепоручение») или иногда германским словом «мундиум» (mundium). Наконец, известный в римское время иммунитет (immunitas) характеризовался в феодальную эпоху уступкой некоторых государственных прав частным лицам, освобождением их от несения тех или иных государственных повинностей и запрещением въезда во владение иммуниста правительственным агентам.

Постепенно на Западе в связи с упадком центральной власти эти три элемента, существовавшие в течение некоторого времени, так сказать, отдельно один от другого, стали соединяться в одном лице; одно и то же лицо, а именно помещик-землевладелец, раздавало бенефиции, принимало коммендации и пользовалось иммунитетом, то есть, другими словами, помещик превратился в государя. Подобная эволюция касалась как светских, так и духовных лиц. Конечно, как было замечено выше, эта эволюция в разных странах протекала различно.

Вопрос о феодализме в Византии – вопрос еще новый и очень мало разработанный. В его изучении необходима и интенсивная работа, и большая осторожность в обобщениях. Но, во всяком случае, «теперь никого уже, или только немногих упрямых стародумов, не приводит в смущение возможность говорить о феодализме и феодальных процессах в Византии, тогда как еще недавно обозначение «византийский феодализм» представлялось парадоксом или ересью».

Раз Византия есть не что иное, как продолжение Римской империи, то уже априори можно сказать, что явления, аналогичные бенефицию, патронату и иммунитету, должны быть отмечены в условиях ее внутренней жизни. Вопрос лишь в том, в какой степени эти явления развились в дальнейших видоизменившихся условиях жизни восточных провинций империи и какие формы они приняли.

Латинскому слову «бенефиций» на Востоке по значению соответствовало греческое слово «харистикий» (русское «пожалованье», «жалованье»), а бенефициарию, то есть лицу, наделенному землей на условии несения военной службы, соответствовало грамматически греческое слово «харистикарий». Но в византийской литературе, особенно с X века, харистикарный способ раздачи земель применялся обычно к монастырям, которые раздавались в виде пожалования духовным и светским лицам. Подобную особенность византийского бенефиция-харистикия можно привести в связь с иконоборческой эпохой, когда правительство в своей борьбе против монашества прибегало к секуляризации монастырских земель, которая и дала в руки императора обильный источник для земельных пожалований. Это обстоятельство, по всей вероятности, и было причиной того, что первоначальный смысл харистикия как пожалования земель вообще, не только монастырских, как бы затерялся, и харистикий стал пониматься специально в смысле пожалования монастырских земель. «Харистикарная система, – пишет хороший знаток внутренней истории Византии П.В. Безобразов, – как известно, заключалась в том, что владелец монастыря, кто бы он ни был (император, епископ или частное лицо), отдавал монастырь в пожизненное владение какому-либо лицу, получавшему после этого название харистикария. Харистикарий получал все доходы монастыря и обязан был содержать братию, поддерживать здания, одним словом – вести все хозяйство. Очевидно, излишек доходов, шел в пользу харистикария» [613]. Другой наш известный византинист, Ф.И. Успенский, даже прямо говорит, что «харистикарат как обычай раздавать монастыри и церковные земли есть учреждение, развившееся в недрах самой церкви и стоявшее в полном соответствии с существовавшими в гражданском обществе обычаями и взглядами на право распоряжения земельной собственностью» [614]. При таких определениях, особенно при последнем, теряется всякая связь с римским прошлым, что, по моему мнению, неправильно. Харистикий есть пережиток римского прекария-бенефиция, получившего своеобразную окраску в силу особенностей внутренней жизни восточной половины империи.

Известно, что еще в эпоху языческой Римской империи существовало военно-поместное землевладение, заключавшееся в том, что земельные участки на границах государства отдавались в наследственную собственность, но под непременным условием, чтобы владельцы таких военных участков несли военную службу, охраняя границу и передавая это обязательство детям. Начало этого обычая чаще всего относят к распоряжениям императора Александра Севера, то есть к первой половине III века, об отдаче отнятых у неприятеля земель пограничным (limitanei) солдатам и их вождям с тем, чтобы они несли на них наследственную военную службу и не отчуждали их частным, то есть не военным, лицам. Несмотря на то что такие авторитеты, как, например, Фюстель де Куланж, категорически утверждали, что эти пограничные участки (agri limitanei) времен римских императоров ничего общего не имеют с позднейшим бенефицием или фьефом (феодом) [615], тем не менее до сих пор выдающиеся представители исторической науки не без основания видят корни бенефициев-ленов Средневековья в порядках раздачи земельных участков в Римской языческой империи [616]. Новелла Феодосия II (первой половины V века), вошедшая в VI веке в кодекс Юстиниана, который объявлялся обязательным для обеих половин империи, Западной и Восточной, подтверждает военную службу пограничных солдат (limitanei milites) как непременное условие владения земельными участками и ссылается при этом на древние постановления (sicut antiquitus statutum est) [617].