Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года - Андрей Орлов Страница 77

Москва. Кремль. 1-й корпус, второй этаж.

Кабинет руководителя Администрации Президента

В приемной руководителя Администрации Президента было непривычно пусто. Была суббота, но для многих сотрудников администрации это был рабочий день. По всей видимости, Филатов собирался на какое-то совещание и никого не принимал. Никого, кроме Орлова, которому он назначил встречу именно на это время.

Сотрудник Главного управления охраны, именовавшийся «прикрепленным», светловолосый парень с открытым лицом, оторвался от чтения книги и приветливо кивнул Андрею, затем подошел, пожал руку. Одна из секретарей Филатова, миловидная женщина средних лет, сосредоточенно стучала по клавиатуре, поглядывая на экран монитора. Завидев Андрея, она улыбнулась:

— Андрей Петрович, Сергей Александрович говорит по телефону. Подождите, он сейчас вас примет!

Орлов присел за стол, взял в руки яркий журнал, которых было на нем немало, положил перед собой палку с документами.

Вдруг «прикрепленный» слегка встрепенулся, на мгновение прижал руку к уху, затем, что-то шепнув секретарше, встал. Буквально через минуту дверь распахнулась и в приемную вошел… Президент. Его сопровождал только охранник, который держался чуть поодаль. Ельцин окинул взглядом кабинет, слегка кивнул Андрею и прошел прямо в кабинет Филатова. Охранник же подошел к «прикрепленному» Филатова, они обменялись рукопожатием и стали о чем-то разговаривать в полголоса.

Минут через десять Президент вышел из кабинета. Выглядел он явно раздосадованным. Ни на кого не гладя, он быстро, твердо ступая но ковру, проследовал к двери. Эго удивительно, но охранник успел распахнуть дверь приемной и выйти в коридор за секунду до своего шефа. «Вот это — высший пилотаж!» — подумал Орлов.

Филатов встретил Орлова фразой, которая могла отбить у него всякое желание не только докладывать какие-то острые проблемы, но и вообще всякую охоту работать дольше. Сказал он ее без всякой улыбки и выглядел довольно хмурым:

— От вас у меня портится настроение. Вы у меня ассоциируетесь с неприятностями.

Андрей не знал, как реагировать на это, и только пожал плечами. Дескать, вы сами даете мне поручения, результат которых вряд ли располагает к повышению настроения.

— Ну, что там у вас? Узнали что-нибудь?

Именно этого вопроса Орлов ждал, так как всего пару дней назад Филатов дал ему очень странное поручение. Странным оно было как по содержанию, так и но форме. Сергей Александрович поручал узнать, кто такой Бирштейн и какое он имеет отношение к министру безопасности, то есть непосредственному начальнику Орлова. Такая постановка вопроса взволновала Андрея, гак как ставила его, сотрудника Министерства безопасности, в двусмысленное положение. Выяснять какие-то вопросы, связанные со своим непосредственным руководителем, действуя за его спиной, а тем более собирать информацию о его связях, было чревато тяжелыми последствиями для самого Орлова и, кроме того, с его точки зрения, дурно пахло. Андрей попытался тоща даже возразить руководителю администрации, но когда Филатов добавил, что это поручение исходит от самого Президента, Орлов молча согласился выполнить его.

Не менее странной была форма, в которой руководитель администрации сообщил все это Андрею. Филатов почему-то встал из-за стола, отошел к окну, прибавил громкость телевизора, жестом подозвал Орлова и шепотом сказал:

— Попробуйте осторожно узнать все о Бирштейне, это глава фирмы «Сиабеко», и его связях с Баранниковым. Только об этом никто не должен узнать. Разумеется, прежде всего, сам Баранников.

Орлов впервые не знал, как поступить, и только доверие, сохранившееся между ним и рядом сотрудников Управления по борьбе с контрабандой и коррупцией, позволило ему кое в чем разобраться.

РАБОЧИЕ ЗАПИСИ: «3.07. К встрече с Филатовым.

1. „Сиабеко групп“ (Торонто) Бирпггейн Борис Иосифович.

= с 1987 г. — посреднические операции (сталь, одежда, продукты, бритвы) — млн долл.

= отделения в Торонто, Цюрихе, Нью-Йорке, Вепе, Израиле, Гонконге

= на содержание представительств в Москве — 1 млн долл…» (Из рабочего блокнота А.П. Орлова. Запись 3 июля 1993 года).

Этот Бирпггейн, являвшийся бывшим соотечественником, оказался очень ловким и предприимчивым дельцом, провернувшим не одну сомнительную операцию. Его авантюристические наклонности и чрезвычайная активность в контактах с политическими и государственными деятелями ряда стран привели к тому, что он попал в поле зрения органов безопасности. Орлов не мог знать, как Бирпггейн вошел в доверие к Баранникову, но факт этот был уже известен. Болес того, Андрею доверительно сообщили, что Бирпггейн знаком и с самимПре-зидентом. А это совершенно меняло дело. И Орлов почувствовал, что может стать пешкой в какой-то неведомой ему игре, что его используют для решения вопросов, о существе которых он и понятия не имеет.

Орлов рассказал Филатову, что удалось ему узнать по данному поводу, но не стал распространятся относительно возможного знакомства Бирпггейна с Президентом, так как это, разумеется, не подтверждалось никакими документами, да и у самого Андрея вызывало сомнение.

А зря! Последующие события и ставшая известной спустя некоторое время информация подтвердили это обстоятельство.

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…Мы приехали на дачу к Баранникову, зашли в дом, я поздоровался с супругой Виктора Павловича. Неожиданно Барапников представляет мне человека старше средних лет с улыбчивым лицом, который протягивает руку и говорит: „Борис Бирштейн“… Баранников стал представлять гостя. Он сказал, что Борис Бирштейн — блестящий бизнесмен, политик, наш соотечественник, который сделал чрезвычайно много для России…

В разговоре он демонстрировал свои связи с бизнесменами и политиками мира — невзначай упоминал имена президентов, министров, глав корпораций… Так Баранников познакомил меня со своим другом Борисом Бирштейном» (Из книги КН. Ельцина «Записки Президента». Москва, 1994 год).