Морские тайны древних славян - Сергей Дмитренко Страница 77

Высоки Святые горы, глубоки их ущелья, страшны пропасти. Не растет там ни березка, ни дуб, ни сосна, ни зеленая трава. Там и волк не пробежит, орел не пролетит, — муравью и тому поживиться на голых скалах нечем. Только богатырь Святогор разъезжает между утесов на своем могучем коне. Через пропасти конь перескакивает, через ущелья перепрыгивает, с горы на гору переступает. Ростом богатырь Святогор выше темного леса, головой облака подпирает, едет по горам — горы под ним шатаются, реки выплескиваются. Скучно Святогору-богатырю, тоскливо становится: в горах не с кем слова перемолвить, не с кем силой помериться.

Былина о Святогоре-богатыре.

Обработка Н. Карнауковой

"Южное, юго-западное и юго-восточное побережья Каспия исторически связаны с внутренними регионами: Ираном, Азербайджаном и Согдианой, или, короче говоря, с царством Сасанидов (224–651 гг.) и халифатов (632—1258 гг.). Для тех и других прикаспийские области были далекой окраиной, мало влиявшей на судьбу этих великих держав.

Гора Дамаванд (Демаванд)

"Южное побережье Каспийского моря отличается от Персии даже климатом. Персия засушлива, Гилян и Мазендаран, отделенные от Иранского нагорья хребтом Эльбурс, изобилуют влагой. Ручьи, ниспадающие с гор, образуют мургабы — лиманы со стоячей водой, отделенные от моря мелями" [6]. Вода в этих лиманах загнивает, и доступ к открытому морю затруднен.

Древнее население этой страны — кадусии — не подчинялось ни ахеменидскому, ни македонскому, ни сасанидскому правительству. Племена их не были арийскими, подобно тому как баски удержались в Пиренеях, пережив кельтов, римлян, арабов и кастильцев, так и они удержались на склонах Эльбурса. Хотя племен там было много, но политическое господство принадлежало дейлемитам, которых ныне нет, так же как нет их соседей — гирканцев.

К востоку от Дейлема, ныне называемого Гилян, лежат области Мазендаран (Табаристан) и "волчья страна" — Гурган. Они покрыты цветущими лугами, лесами, благодаря обилию осадков; родина самых смелых воинов, которые удерживали арабский натиск до 717 года, но и после того поставляли соседним странам наемников, весьма ценившихся за храбрость и боеспособность. Севернее Гургана располагались аридные степи.

Дейлемиты и гирканцы умели сохранять фактическую самостоятельность до XI века, но не долее. Как все гемеостатические этносы, они жили в тесном контакте с вмещающим ландшафтом, а покидая его, они исчезали. И не то чтобы эти смелые воины дали себя истребить противникам. Нет, они умели постоять за себя. Их сгубили не поражения, а победы!

…Дейлемиты были народом очень древним и находились в гемеостазе. Они жили в естественной крепости — на склонах Эльбурса, и не давали себя подчинить ни македонянам, ни парфянам, ни арабам. Когда же арабы раскололись на суннитов и карматов, дейлемиты приняли шиизм зейдитского толка, и почти без сопротивления покорили Западный Иран и Восточное Закавказье. В 945 году их вождь вошел в Багдад и, оставив халифа на месте, принял титул эмир-аль-умара (главнокомандующий). Для себя же Буиды сочинили генеалогию, восходящую к Сасанидам, и возродили титул "шахиншах"…

Другая область Гиркании — Гур — спокойно просуществовала до XII века. Гур (восточные области Гиркании), подобно Дейлему, был хранилищем древнеиранской (даже неперсидской) доблести и традиций. Ислам гурские племена приняли только в середине XI века. Это был знак того, что они вышли из гемеостаза и вступили на путь завоеваний. Жертвами этого нового хищника стали сперва Газна, а затем Пенджаб. Дели, Бенарес, Гвалиф — на востоке, Тохаристан, Шугнан, Вахан — на севере и Хорасан — на западе. Здесь горный хищник столкнулся со степным — Хорезмом.

Разница между этими двумя соперниками была принципиальна. Гурские султаны были правителями своего народа, оседлого, земледельческого, аборигенного, а пришлых тюрок — халаджей и карлуков — они за своих не считали. Когда тюркский вождь Ямынмаглык просил у турского правителя пастбищ для своих людей, тот ответил: "Мы гурцы, а вы тюрки. Мы не можем жить вместе" [52]. Но в походы ходили вместе. <…>

…И вот нет более грозных дейлемитов — пишет Л. Н. Гумилев, — исчезли храбрые чигили и ягма, куда девались халаджи, карлуки и могучий этнос гурцев? Хотя потомками их В. А. Бартольд считал современных джемшидов и тайменей.

Однако потомки у всех есть, и они живут, но в составе других этносов" [24].

Как видно из описания Л. Н. Гумилева, известий о побережье Каспия в Средние века имеется очень мало. Так как "прикаспийские области были далекой окраиной, мало влиявшей на судьбу великих держав". Сведения об этих районах в исторических документах появляются только тогда, когда происходят события, важные для самой империи.

В античный период таких событий было всего несколько.

Первое упоминание связано с именем Дария III. Разгромив войска персов в битвах и "подчинив важнейшие центры Персидской державы, Александр Македонский направился в Мидию к Экбатанам, где Дарий пытался снова собрать войска, чтобы приостановить вторжение в северные и восточные сатрапии, но из-за разногласий среди его военачальников и свиты это ему не удалось. Упорно преследуемый Александром, он бежал в Гирканию и там был убит низложившими его сатрапами; преемником Дария был провозглашен Бесс, сатрап Бактрии" [82].

Второй раз Гиркания упоминается уже во времена греко-македонского владычества, когда при Селевке I Никаторе совершил плавание по Каспийскому морю полководец Патрокл, губернатор восточных провинций, человек образованный и наблюдательный [27]. Более подробно об этом эпизоде писали Г. А. Разумов и М. Ф. Хасин: "В Азербайджане ходят устные и рукописные легенды о крепостях, дворцах и храмах, погрузившихся на дно моря. С этими же легендами связано представление о том, что Каспийское море было связано с Черным (Азовским) широким судоходным проливом. Рассказывают, что по этому проливу древнегреческие галеры привозили на Каспий богатые товары с Запада. После этого пролив начал пересыхать. А произошло это как будто перед самым началом царствования Александра Македонского, овладевшего южным берегом Каспия в IV в. до н. э. Это он снарядил первую в истории экспедицию для исследования Каспийского (Гирканского, как говорили древние греки) моря. Однако осуществлена была эта экспедиция лишь после смерти Александра Македонского его бывшим военачальником, а позднее царем Селевком I Никатором. Царский флот под командованием полководца Патрокла обошел Каспийское море по кругу и установил то ли существование Волжского залива, который был вытянут к северу почти на целых сто километров (по Ахтубской низменности? — С. Д.), то ли то, что Каспий являлся… заливом океана. Во времена Патрокла, кажется, и были впервые обнаружены следы былого соединения Каспийского моря с Азовским через Кула-Манычскую впадину. По свидетельству некоторых письменных источников, существовавший ранее соединительный пролив обмелел, и Патрокл предложил расчистить пролив и восстановить морское сообщение между Азовским и Каспийским морями" [51].