Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников - Огаст Крей Страница 76

Последний спор между вождями во время осады Арки явно привел всех в чувство. Именно с того времени, как нам представляется, они преисполнились суровой решимости выполнить свой обет как можно быстрее. Описание осады и последнего приступа Иерусалима являет собой наглядное свидетельство того уровня цивилизации, которого достигла Европа к XI столетию. Несмотря на то что теперь Иерусалим был во власти крестоносцев, им все еще продолжал угрожать властитель Египта или Вавилона, как они его называли. Владевшие Иерусалимом турки-сельджуки уступили его сарацинам Египта в то время, когда крестоносцы были в Антиохии. Неспособность [Фатимидского] халифа послать войско на помощь городу, находившемуся в осаде, является достаточным доказательством его слабости. Та легкость, с которой крестоносцы одолели войско Аль-Афдаля, также является красноречивым свидетельством того авторитета, который приобрел народ Запада среди мусульман благодаря своей отваге и талантам.

Поход на Иерусалим Май – июнь 1099 г

«Деяния франков»

Мы отступили от крепости и в пятницу 13 мая достигли Триполи, где пробыли три дня. Правитель Триполи заключил соглашение с сеньорами и немедленно освободил для них более чем 300 паломников, ранее плененных там, и дал сеньорам 15 тысяч безантов и 15 дорогих лошадей. Он также снабдил нас лошадьми, ослами и другим добром, отчего все Христово воинство чрезвычайно обогатилось. Он договорился с сеньорами, что если те победят эмира Вавилона [Фатимидского халифа в Египте] в той войне, которую он готовит против них, он сам сделается христианином и за ним признают право на эту страну. Таким образом, все было улажено.

Выступив из города в понедельник мая, мы шли по высокому и отвесному пути день и ночь и достигли крепости по имени Ботрун, а затем города на побережье, который называется Джубайль. Там мы очень страдали от жажды и, изнуренные, вышли к реке по имени Браим. Под праздник ночью и в самый день Вознесения Господня мы перешли гору, где дорога крайне узка и где мы ожидали найти врагов, сидевших в засаде. Но, поскольку Бог благоволил к нам, никто из них не дерзнул показаться перед нами. Наши воины, идя впереди нас, расчищали нам дорогу, и вскоре мы достигли города, расположенного вблизи моря, который называется Бейрут. Оттуда мы прибыли к городу по имени Сидон [Сайда], а затем к следующему, что называется Тир, а из Тира – к Акре. Из Акры мы направились в крепость Хайфа, а затем расположились лагерем близ Цезареи и отпраздновали там Пятидесятницу на 29 мая. Наконец, мы вышли к городу Рамле, который сарацины оставили в страхе перед франками. Неподалеку от этого города была известная церковь, в которой покоятся чтимые мощи святого Георгия, принявшего здесь мученичество во имя Христа от рук вероломных язычников. Наши предводители держали совет о том, кого выбрать в епископы, который смог бы отстроить и хранить эту церковь. Каждый из них заплатил епископу десятину, одарил его золотом и серебром, лошадьми и другим скотом с тем, чтобы он набожно и благочестиво жил с теми, кто был с ним [это была первая латинская епископия, учрежденная в Иерусалимском патриархате]. Он остался там с радостью.

Раймунд Ажильский

Тем временем граф и другие князья расспрашивали жителей этих мест о наиболее лучшем и удобном пути в Иерусалим. Там высятся Ливанские горы, в которых проживает почти 60 тысяч христиан. Христиане, живущие поблизости от города Тир, который арабы называют Сур, владели той землей и горами уже долгое время. Когда же здесь по попущению Божьему обосновались турки и сарацины, местные жители попали под их гнет и пребывали в таком положении в течение четырех сотен и более лет, так что многим пришлось оставить землю отцов и христианский закон. Некоторые из тех, кто отказался так поступить, уповая на милость Божию, лишились своих прекрасных детей, которые были обрезаны и тем самым стали мусульманами. Многие из них были отняты у матерей, после того как их отцы были убиты, а матери подверглись издевательствам. Этот народ был одержим такой злобой, что упразднил все храмы Бога и Его святых; не имея в достатке времени, чтобы уничтожить их всех, святым выкалывали глаза на иконах и расстреливали их стрелами; они также разрушили все алтари. А большие соборы они обратили в мечети. Если же какой-нибудь угнетаемый христианин вдруг захотел бы иметь образ святого дома, то он должен был выкупать его месяц за месяцем или год за годом; иногда образ выбрасывали в его присутствии прямо в грязь или раскалывали его. Тяжело говорить, но юношей они отдавали в дома терпимости, а их сестер обменивали на вино. И их матери не смели открыто сокрушаться при виде этого и других скорбей. Почему мы так много говорим о них? Да потому, что эти люди замышляли недоброе против Святая Святых и Божия наследия! Народ франков если не всегда противостоял этому злу, то только вследствие того, что Господь часто сталкивал вооруженных грубых животных с их врагами, как Он сделал это однажды в нашем присутствии. Но довольно об этом.

Когда жители Сура [Тира] пришли к графу и их начали расспрашивать о наиболее удобном пути, они ответили: «Дорога через Дамаск ровная, и здесь много провианта; но на протяжении двух дней пути вы совсем не найдете воды. Другая дорога лежит через горы Ливана, она довольно безопасна и там достаточно много водных источников, но ее с трудом преодолевают вьючные животные и верблюды. Есть другой путь – вдоль морского побережья, где такое множество узких проходов, что если полсотни или сотня сарацин надумает удерживать их, они с успехом могут противостоять всему миру. И все же в Евангелии Петра говорится, что если вы тот самый народ, что должен взять Иерусалим, то вы обязательно пройдете вдоль берега моря, хотя это и кажется нам невероятно сложным предприятием. В этом же Евангелии предсказано не только о том, что вы сделали, но и о том, что еще вам предстоит совершить во время похода, и о многих других вещах».

Пока все рядили так и этак, и спорили друг с другом, возвратился Гильом Гуго де Монтей с Копьем, о котором мы уже говорили. При одном только взгляде на Копье друзей графа охватило страстное желание сразу отправиться в поход; это чувство не разделяли советники графа и некоторые князья, слуги же графа были готовы сжечь свои временные жилища и первыми снять осаду Арки. Граф был расстроен до слез, негодуя на своих людей. Однако граф Лотарингский настаивал на походе и призывал к нему воинов. Отказавшись от ненавистной осады Арки, мы подошли к Триполи. Именно тогда граф Раймунд дарами и молитвами пытался принудить князей осадить Триполи, но все воспротивились этому.

В это время святой Андрей явился Петру Дезидерию, о котором мы упоминали выше, и сказал ему: «Иди и скажи графу так: „Не докучай себе и другим; пока Иерусалим не будет взят, тебе ниоткуда не будет помощи. Не беспокойся о незавершенной осаде Арки; пусть не угнетает тебя мысль, что этот и другие города, которые встретятся тебе в пути, не взяты ныне, поскольку вскоре тебе предстоит борьба, во время которой все эти и многие другие города будут взяты. Также не беспокой себя и своих людей, но раздавай свободно во имя Господне все, что Бог дарует тебе, и будь соратником и верным другом своим вассалам. Если ты поступишь таким образом, Бог дарует тебе Иерусалим, Александрию и Вавилон. Но если ты не сделаешь этого, ты не получишь того, что обещано Богом, и не получишь от Него послания, и окажешься в таких тяготах, что не будешь знать, как выбраться из них!“ Итак, граф воспринял слова священника как истину, но не воплотил их в поступки».