Плевицкая - Леонид Млечин Страница 75

«Дуче сообщает, что в „Возрождении“ в № от 27 января 1935 года появилась статья о разоблачениях Федосеенко. 13-му угрожает провал, ибо Федосеенко нашел защиту в лице Эрдели. Дуче пишет, что его многочисленные и настойчивые просьбы в течение двух лет подвергнуть формальному расследованию данные о том, что 13-й был выдан врагу сотрудником нашего органа, остаются без внимания. Считаясь с необходимостью твердо знать, при каких обстоятельствах в свое время разгласили государственную тайну, настаивает на привлечении виновного к ответственности.

Наше решение Дуче просит сообщить».

Руководитель 7-го отдела оставил резолюцию: «Запросите Дуче, что он предполагает предпринять. Мы не знаем, что опубликовано, поэтому трудно дать директиву».

В справке отметили: «Дуче сообщили, что из-за отсутствия статьи о Федосеенко дать директиву не можем, он запрошен о предпринятых им мерах к сохранению 13-го».

Иначе говоря: решай сам, что делать.

Тем временем ветераны Корниловского полка вступились за Скоблина. 30 января 1935 года в русских газетах появилось письмо корниловцев:

«Мы, корниловцы, слишком хорошо знаем служебную, общественную и личную жизнь нашего возглавителя, чтобы у кого-нибудь могла возникнуть хоть небольшая тень сомнения в безукоризненной преданности его тому делу, ради которого мы стойко переносим все невзгоды изгнания в полной уверенности, что наши силы под руководством нашего доблестного начальника еще понадобятся в борьбе за нашу родину.

Мы, корниловцы, все, как один, встанем на защиту доброго имени того, кто в течение всего боевого периода Гражданской войны вел нас для выполнения нашего долга. Все мы воодушевлялись примером нашего неизменного начальника. Мы умеем повиноваться, но мы сумеем и защитить нашего начальника.

Наш начальник вне подозрений. Сам факт расследования оскорбителен для нас, корниловцев, тем более, что оно было бы выполнено по клеветническому выступлению большевистского агента.

Это письмо подписано старшими корниловцами, находящимися в Париже, но оно направляется от имени всех решительно корниловцев, не потерявших связи с своими знаменами, бережно хранимыми генералом Скоблиным.

Начальник группы корниловцев во Франции и в Париже полковник Трошин

Полковой адъютант штабс-капитан Григуль».

Изложившее историю Федосеенко «Возрождение» — ежедневная газета, выходившая в Париже с 1925 года. Издавал ее меценат и общественный деятель Абрам Осипович Гукасов, младший брат крупного нефтепромышленника Павла Осиповича Гукасова. О Федосеенко написали и «Последние новости», самая популярная в эмиграции газета. Она издавалась в Париже с апреля 1920 года, на ее страницах печатались все заметные писатели-эмигранты. Редактором был Павел Николаевич Милюков, бывший депутат Думы и министр иностранных дел во Временном правительстве.

Полковник Федосеенко не рассчитывал на такого рода популярность, которая ему самому принесла больше вреда, чем пользы. Через две недели после статьи в «Возрождении» собрались офицеры Марковского полка.

Девятого февраля 1935 года агент по кличке «Юркий» информировал своего куратора из парижской резидентуры:

«В связи с появлением в „Возрождении“ статей о провокаторе в руководстве РОВС среди марковцев отмечается значительное оживление. 6 февраля состоялось собрание марковцев, специально посвященное этому вопросу. Зачитывалось обращение Миллера к марковцам с призывом не верить „темным силам“, стремящимся сеять раздор среди руководства РОВС. Миллер призывает не верить провокатору, пытающемуся очернить Скоблина и т. д. Среди собравшихся господствовало настроение озлобления против Федосеенко и мнение о том, что он — провокатор, желающий скомпрометировать Скоблина.

Полковник Щавинский утверждает, что Федосеенко в свое время был завербован полковником Магденко из Берлина. Вообще в РОВС’овских кругах полагают, что вся работа советской агентуры ведется из Берлина. После собрания хотели собрать группу марковцев с целью пойти избить Федосеенко на стоянке его такси (Федосеенко — ночной таксист, имеет постоянную остановку на Пляс Пигаль).

Вообще дело Федосеенко сильно переполошило и оживило как круги марковцев, так и „Белой идеи“, причем руководство и того, и другого прилагает все усилия использовать это обстоятельство для подъема духа и активности. Параллельно с почти единодушным возмущением по адресу Федосеенко в этих кругах усиливается недоверие к нынешнему руководству РОВС’ом. Марковцы по призыву полковника Щавинского отказались от взносов в „фонд спасения родины“ в знак того же недовольства».

Подполковник Вадим Всеволодович Щавинский в Гражданскую воевал в составе марковской артиллерийской бригады. В эмиграции нашел место чернорабочего на фабрике, потом стал таксистом. Со временем именно он возглавит 1-й отдел РОВСа.

Сергей Шпигельглас в Париже бил тревогу и требовал активных действий. В Москве же сохраняли завидное спокойствие.

Тринадцатого февраля 1935 года в 7-м отделе составили очередную справку:

«Дуче в ответ на его запрос сообщено, что поднятая Эрдели шумиха является повторением полностью истории, которая в свое время была предметом обсуждения в РОВС’е, в результате чего Федосеенко был исключен из состава полка как провокатор. Насколько нам известно, это было санкционировано Миллером. Поднятая кампания сейчас никаких новых моментов не выдвигает.

Мы понимаем, что обстановка для 13-го во много сложнее, ибо за дело взялся Эрдели, но вместе с этим положение 13-го у Миллера сейчас значительно солиднее, нежели в момент возникновения всей истории в прошлом. Исходя из того, что в этом деле ничего сейчас не выдвигается, считаем что 13-й должен решительно придерживаться прежних позиций, которые привели его в свое время к реабилитации. Еще раз повторяем, что о 13-м Магденко не мог знать от Олега.

Дуче предложено принять исключительные меры предосторожности при встречах с 13-м, ибо допускаем за ним наблюдение».

Мимо громкой истории не мог пройти известный журналист Владимир Львович Бурцев, разоблачитель знаменитых агентов охранки Евно Фишелевича Азефа, руководителя боевой организации партии эсеров, и Романа Вацлавовича Малиновского, бывшего члена ЦК и главы фракции большевиков в Государственной думе.

Владимир Львович Бурцев родился 29 ноября 1862 года. В 20 лет за участие в студенческой сходке был арестован и отправлен в ссылку. Из ссылки бежал. Во Франции издавал журналы и сборники по истории революционного движения. После революции вернулся в Россию. Власть большевиков не признал, обвинял их в тайных связях с Германией. В октябре 1917 года был арестован. Когда его освободили, уехал за границу. Обосновался он в Париже и неутомимо искал в среде эмиграции агентов Кремля.

Владимир Бурцев жил в гостинице, в небольшой комнате, заваленной книгами, газетами, журналами, бумагами. Бурцев был человеком «своебразным и каким-то несуразным», как описал его Дмитрий Мейснер, сотрудник газеты «Общее дело».

«Вскоре мне пришлось побывать в Париже, — писал Мейснер, — и увидеть Бурцева дома, тогда уже старого, высохшего человека. Жил он в крохотной комнатке третьеклассной гостиницы, у него было холодно, бедно, грязно, неустроенно…