Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917-1922 - Олег Шинин Страница 75

В основе комплектования чекистских органов лежал также принцип партийности. 21 февраля 1918 г. ВЧК приняла постановление: принимать партийных сотрудников, а беспартийных – в виде исключения. В первые месяцы существования ВЧК представляла собой многопартийный орган – в ней работали главным образом большевики, а также представители некоторых мелкобуржуазных партий – левых эсеров, анархистов и др.

Один из руководителей ВЧК М.Я. Лацис впоследствии так описал условия работы в ВЧК членов политических партий: «Каждая партия, которая перестает быть правительственной партией, которая перестает делить с ней ответственность, в то же время становится не в дружескую оппозицию, а непременно по ту сторону баррикад и не может быть допущена к работе боевых органов, выдвинутых против контрреволюции. Партии неправительственные не могут работать в Чрезвычайных комиссиях. Это нам жизнь доказала. Когда левые с.-р. с нами разделяли государственную власть, было очень естественно их участие в Чрезвычайных комиссиях, и они работали там» ^[611].

7 июля после мятежа левых эсеров СНК принял постановление о выводе их представителей из коллегии ВЧК ^[612]. Почти все левые эсеры были изгнаны из ВЧК и ее органов. В них остались (не на руководящей работе) только те члены партии левых эсеров, которые открыто осудили тактику своего ЦК.

К осени 1918 г. удельный вес представителей мелкобуржуазных партий в чекистских органах резко понизился. В сентябре – октябре 1918 г. в 94-х губернских и уездных чрезвычайных комиссиях из 430 руководящих работников 383 являлись коммунистами (89,1 процента), 40 – сочувствующими коммунистам (9,3 процента) и лишь 7 человек (1,6 процента) – членами мелкобуржуазных партий (4 левых эсера, 2 народника-коммуниста, 1 анархист). В 65 из 94-х чрезвычайных комиссий, в том числе во всех губернских ЧК, ответственные должности занимали лишь коммунисты. В ЧК и особых отделах служили и беспартийные. Это были сочувствовавшие советской власти люди. Они, как правило, были заняты на менее ответственной работе ^[613].

Высокие требования коммунистическая партия предъявляла к моральному облику чекистов. Ф.Э. Дзержинский указывал, что верность советской власти, высокая идейность – это важнейшие качества, которыми должен обладать каждый, принимаемый на службу в чекистские органы. В одной из служебных записок он писал: «Если приходится выбирать между безусловно нашим человеком, но не совсем способным, и не совсем нашим, но очень способным, – у нас в ЧК необходимо оставить первого… вся суть, по-моему, в подборе людей, безусловно, честных всех и, где нужно, умных» ^[614].

В записке И.К. Ксенофонтову Ф.Э. Дзержинский отмечал, что работа у чекистов полна искушений, связанных со злоупотреблением властью, использованием своего положения для личных выгод, и указывал, что слабые на искушение товарищи не должны работать в ЧК. На высокие требования, предъявлявшиеся к моральному облику чекистов, обращал внимание также М.Я. Лацис. Работа ЧК, отмечал он, требует людей с выдержанным характером, непреклонной волей, объективным взглядом, с установившимися политическими убеждениями и хорошей личной репутацией.

Партийные органы, а также ЧК уделяли большое внимание пополнению чекистских рядов честными, устойчивыми в моральном отношении людьми. Секретариат ЦК РКП(б), ведавший в 1918 г. вопросами распределения коммунистов, специально просил партийные комитеты отмечать в рекомендациях моральные качества лиц, направлявшихся на службу в ВЧК.

При подборе кандидатов в чекистский аппарат принимались во внимание и личные качества кандидатов. Так, видный чекист В.Н. Манцев в своих воспоминаниях писал, что основными чертами характера чекиста должны были быть решительность и настойчивость, безоговорочная дисциплинированность, беспредельная преданность революции, личная отвага, умение проникать в тайные замыслы врагов и вовремя нанести сокрушительный удар ^[615].

При отсутствии этих качеств, по мнению М.Я. Лациса, работа ЧК «делает из них расслабленных неврастеников и аферистов». Также он признавал, что работа чрезвычайных комиссий привлекает аферистов и просто уголовный элемент, которые, пользуясь именем сотрудника ЧК, занимаются шантажом и вымогательством, набивая себе карманы. Поэтому, писал Лацис, «при подборе сотрудников нужно смотреть в оба, чтобы туда не затесался бывший охранник и бандит, записавшийся всеми правдами и неправдами и использующий партийный билет в прикрытие своей подлинной физиономии». В действительности же в результате сложившейся системы личных рекомендаций и нерегулярно присутствующей в условиях хаоса Гражданской войны и дефицита кадров серьезной проверки биографических данных поступающих на службу в ВЧК, в том числе на ответственные должности следователей, попадали и лица, имеющие уголовное прошлое ^[616].

Основные требования, предъявлявшиеся к чекистским кадрам, наиболее полное воплощение нашли в принятой в июле 1918 г. Инструкции-памятке «Что должен помнить каждый комиссар, следователь, разведчик, работая по розыску» ^[617].

Предъявлялись ли какие-либо требования морально-этического характера при подборе сотрудников белогвардейской контрразведки, ответить сложно, поскольку документальных источников не сохранилось.

Разумеется, руководители спецслужб старались подбирать себе кадры из лиц, заслуживающих доверия, добросовестных, честных и исполнительных ^[618]. Однако на практике это далеко не всегда удавалось. Например, приказы начальника ВРС свидетельствуют о частых назначениях и увольнении личного состава. Только в Мурманском пункте сменилось 7 начальников. Им поочередно руководили коллежский асессор В.А. Эллен, штабс-капитан А. Петров, флагманский обер-аудитор В.К. Бондарев, мичман Г.В. Майумский, зауряд-военный чиновник Н.П. Черногоров, капитан Дымский, поручик В.А. Крылов ^[619].

Вот как характеризовал моральный облик и «профессиональные качества» чинов военно-регистрационной службы правительственный комиссар (начальник) Архангельской губернии, управляющий отделом внутренних дел Северного правительства В.И. Игнатьев: «Офицерство сильно пьянствовало в тылу. Особенно безобразничали офицеры так называемых контрольных пунктов – отделений на местах контрразведки, пьянствовали, арестовывали крестьян, избивали, истязали, издевались над арестованными социалистами (был среди них такой башибузук шт.-к. – Орлов, к сожалению, другие фамилии я забыл). Несмотря на протесты мои и местных властей, этих господ не убирали: Орлова по моему настоянию опубликованным приказом уволили из Холмогор, но при проезде через город я узнал, что он все-таки по-прежнему безобразничает» ^[620].