Второй Фронт. Антигитлеровская коалиция. Конфликт интересов - Валентин Фалин Страница 75

Авторы «Мнения» выдвигают аргументы против заключения Вашингтоном мира с Германией – в случае покорения нацизмом всей Европы – и по сути против компромисса с режимом, который может заменить Гитлера, поскольку «нет никакой уверенности в том, что такой режим согласится на приемлемые для Соединенных Штатов мирные условия». Маршалл и Старк высказались также против «половинчатого мира между Германией и ее нынешними активными военными противниками». Это говорилось с позиций страны, не участвовавшей в войне, и в созвучии с посланием Рузвельта конгрессу 21 августа 1941 года.

Сентябрьский (1941 года) меморандум Маршалла и Старка – один из первых документов, в котором выдвигается задача полного военного разгрома не просто нацистского режима, а германского государства и его институтов. Здесь пока не употреблены слова «безоговорочная капитуляция», но их смысл присутствует. Понятие «равновесие сил» в Европе и Азии выдвинуто, хотя его содержание не раскрыто. Британская империя должна сохраниться (против чего, кстати, не возражали и нацистские руководители), остальное – покажет развитие. Предсказания – занятие ненадежное.

«Основной стратегический метод», который рекомендовали военные руководители «на ближайшее будущее», сводился к «материальной поддержке нынешних военных операций против Германии и усилению таким путем активного участия Соединенных Штатов в войне», а также к «сковыванию Японии в ожидании дальнейшего развития событий». Слова «активное участие США в войне» не должны путать. «Самым эффективным наступательным методом против Германии и Японии» назывались – экономическая блокада, санкции по финансовой линии и дипломатическим каналам, помощь нейтральным странам, дружественным США и Англии и другим государствам, ведущим борьбу с агрессорами, накопление сил, необходимых для решительного наступления на Германию [454]. СССР – среди «других государств». Это лишний раз показывает, что отсутствие в Атлантической хартии всякого упоминания Советского Союза не упущение, а позиция.

Имелись ли в тот период иные суждения о стратегии и тактике США? Имелись. Армейская разведка и группа планирования Пентагона летом 1941 года вносили предложения об открытии второго сухопутного фронта в Европе, используя момент, когда основная часть боеспособных войск Германии скована в России. Судя по переписке Рузвельта, Маршалла и Макартура, к весне 1942 года начали взвешиваться варианты практического взаимодействия с СССР. Среди них упоминалась возможность отправки американских боевых частей на Восточный фронт. Однако «было признано нецелесообразным, – сообщают М. Метлофф и Э. Снелл, – оказывать Советскому Союзу достаточную непосредственную помощь» [455]. Остановились на организации «в будущем» второго фронта без уточнений – где, когда и как. Тем временем должны были быть продолжены поставки в СССР военных материалов.

В сентябрьском меморандуме Маршалла и Старка признавалось, что поражение России повлекло бы повышение способности Германии к ведению войны в Новом Свете и наращивание активности Токио по сколачиванию «восточноазиатской сферы сопроцветания». Считалось, что свержение нацистского режима в ближайшем будущем маловероятно, и выражалось сомнение в том, что Германия и ее европейские сателлиты могут быть разгромлены одними европейскими державами. Не исключалось, что Япония закрепится на захваченных территориях «настолько прочно, что США и их союзники не смогут найти достаточные силы для продолжения войны против нее».

«Наряду с Россией, основу военного могущества союзных держав составляют военно-морские и военно-воздушные силы. Военно-морские и военно-воздушные силы могут гарантировать от поражения в войнах, а путем ослабления сил противника могут во многом способствовать победе. Однако сами по себе ВМС и ВВС, – отмечалось в документе, – редко или никогда не приносят победу в крупных войнах. Следует считать почти неизменным правилом, что только сухопутные армии могут окончательно выиграть войну». Однако «нечего рассчитывать, что Соединенные Штаты и их союзники предпримут в ближайшем будущем длительное и успешное наступление против собственно Германии».

«Материальная помощь дружественным державам… должна сообразовываться с потребностями Соединенных Штатов». Сами же эти потребности определялись так:

«а) Защита Западного полушария от проникновения в него европейской или азиатской политической или военной мощи является основой военной стратегии Соединенных Штатов;

б) безопасность Соединенного Королевства есть существенно необходимое условие для ведения в Восточном полушарии военных операций против Германии и Японии. Его безопасность исключительно важна также для обороны Западного полушария;

в) безопасность морских коммуникаций союзных держав во всем мире является существенно необходимой для их дальнейших военных усилий;

г) экономическая блокада является в настоящее время, по-видимому, самым эффективным наступательным методом против Германии и Японии;

д) сохранение англичанами в своих руках контроля над Красным морем, Ираком и Ираном необходимо для сохранения возможностей проведения решающих наземных операций против Германии;

е) поддержание действующего фронта в России». Фронта, и ничего другого, поскольку «одна лишь Россия обладает соответствующими людскими резервами, находящимися достаточно близко от центра германской военной мощи». Поддержание посредством содействия вооружению «русских сил».

Далее идут – предотвращение проникновения держав оси в Северо-Западную Африку и на Азорские острова; сохранение в руках США и союзных держав Филиппин, Малайи, Голландской Индии, Австралии, Бирмы и Китая; «сохранение Восточной Сибири в руках России» (это «совершенно необходимо, если хотят остановить Японию»).

Численность вооруженных сил, формируемых самими США или поддерживаемых ими, должна определяться, на взгляд Маршалла и Старка, по завету «и волки сыты, и овцы целы». «Хотя Соединенные Штаты, – подчеркивали они, – будут нести бремя военных усилий длительный период, величина этого бремени должна быть такой, чтобы можно было поддерживать моральное состояние населения и его волю к борьбе».

Как Рузвельт воспринял «Мнение» начальников штабов – неизвестно. Два года спустя (10 августа 1943 года) он заметит: «Крайне неразумно вести военно-стратегическое планирование в расчете на выигрыш в политической игре» [456]. В 1941 году президент санкционировал планы доведения численности армии к июлю 1943 года до 8 795 658 человек в составе около 215 дивизий, в том числе 61 бронетанковой. Около 2 миллионов человек подлежало призыву в воздушные силы. Считалось, что за океан будет переброшено до 5 миллионов военнослужащих, для чего понадобится единовременно максимум 2500 судов [457].